– Я готов, – кротко склонил голову Герман.
– Я не думаю, что Вячеслав согласится принять благословение от тебя, – насмешливо хмыкнул Иоанн. – Ему нужно, чтобы к нему прикоснулась длань патриарха всея Руси Мефодия I.
Герман прикусил губу и с тяжким вздохом произнес:
– Я представляю всего-навсего власть духовную, а потому не могу противиться повелению императора, пусть и будущего.
– Это тебе рассказал сам Ватацис? – спросил Константин.
– И с непременным условием клятвы на кресте, что все то, о чем мы узнали от схваченных монахов, останется тайной, которую можно будет открыть лишь после смерти.
– После смерти Германа? – уточнил Константин.
– Именно, – кивнул воевода. – Кстати, когда мы уже отплывали, Герман все-таки попытался меня благословить. Даже руку для поцелуя протянул, – зло усмехнулся воевода.
– А ты?
– А я, – Вячеслав чуть помешкал, но затем, покосившись в сторону Святослава, решил, что лучше не цитировать произнесенный им ответ, и кратко произнес: – Я отказался.
– А он? – не унимался Константин.
– Он, – воевода насмешливо хмыкнул. – Он утерся.
Глава 4 Последняя княжеская битва
– А что, батюшка, вот тот Ватацис, что императором Византии стал, – он по правде престол занял или потому, что ты ему подсобил? – осведомился Святослав.
– Ему старый император свой трон завещал, – ответил Константин. – Получается, что по правде.
– Выходит, тебе тяжелее пришлось, – задумчиво констатировал Святослав и пояснил свой вывод: – Тебе-то никто ничего не завещал.
– Ну почему, – поправил Константин сына. – Все старшие князья на святом кресте перед митрополитом роту дали, что отдадут корону тому, кто сумеет с крестоносцами управиться. Это ведь тоже почти как завещание получается.
– Так ведь они все потом на Калке погинули, а сыны их такой роты не давали, – возразил Святослав. – К тому же у них в Царьграде басилевс – обычное дело, а ты у нас самым первым стал. Ведь до тебя царей на Руси не было. Нет, тебе потяжельше пришлось.
– Может, и так, – не стал спорить Константин. – Хотя и не сказать, что прямо так уж тяжело.
– Да как же нет, когда у тебя вон еще до венчания на царство куски от Руси рвать стали. И не токмо князья, но и короли.
– Было дело. Хотели поживиться, – кивнул Константин задумчиво, и услужливая память почти сразу легко отнесла его в ту последнюю зиму, когда он еще носил титул великого рязанского князя.
Только-только была сыграна его пышная свадьба с Ростиславой, хотя злые языки и осуждали такую спешку – со дня смерти ее венчанного супруга Ярослава Всеволодовича не прошло и полугода.
