Зато нынче денек обещал быть хоть куда. Порывистый ветер еще вечером начал затихать, а к утру и вовсе сменился на плавный хоровод крупных нарядных снежинок, медленно спускающихся к земле. Да и морозец поубавился градусов эдак до пяти-шести.
Константин, его сын царевич Святослав и верховный воевода Вячеслав неспешно уселись в карету. Внутри ее было тепло – заботливый распорядитель с раннего утра приказал установить в ней жаровню с углями, которые меняли каждый час.
– Путешествие из Санкт-Петербурга в Рязань начинается, – весело констатировал Вячеслав.
– Прямо по Радищеву, – подтвердил Константин.
Он тоже был бодр и доволен – в первую очередь успехом переговоров, после которых можно было не бояться нападения с севера. Фактический правитель Швеции Биргер, правивший страной, от имени своего короля Эрика Шепелявого заверил, что он не только не помышляет о каких-либо враждебных действиях, но и напротив – всегда готов прийти на помощь государю Руси ежели что.
– А почему ты, батюшка, так решил назвать сей град? – осведомился Святослав.
Константин переглянулся с воеводой, и они, не сговариваясь, заулыбались.
– А чем тебе это название не по душе? – спросил в свою очередь Константин. – По-моему, очень даже хорошо звучит. И потом, насколько я слышал, апостол Петр был рыбаком, что к морю имеет самое прямое отношение.
– А я так мыслю, что надобно его назвать в честь того, кто ставил.
– Да ведь он так и назван, – буркнул Вячеслав и тут же осекся.
– Воевода имеет в виду, что мысль об этом граде мне как раз Петр подсказал, – пояснил Константин, грозно посмотрев на Вячеслава.
– Это какой Петр? – заинтересовался царевич.
– Да ты его не знаешь, – досадливо отмахнулся Константин, не зная, что еще сказать.
– Он из купцов голландских будет, – невинно улыбнулся воевода и пояснил: – Его так и звали, хер Питер. Наш государь его под Москвой как-то встретил. Давно это было. Умный человек, но пил много. Наверное, помер уже.
– На что хорошему купцу, да еще и иноземному, Москва сдалась? Там и торг плохонький, да и сам град как щель клоповья – повернуться негде, – степенно заметил Святослав.
– Может, за мехами приезжал, – пожал плечами воевода и тут же резко переменил тему: – Это получается, что мы в Рязань лишь после Рождества приедем, аж в следующем году, – заметил он. – Это какой уже у нас будет? Только по новому счету, а то я с этим сотворением мира путаюсь все время.
– Одна тысяча двести сорок первый от рождества Христова, – ответил Константин.
