Джаспер, заходясь лаем, гонялся по скалам за чайками, потом возвращался к ней, усаживался и наблюдал, склонив голову, за тем, как она завтракала. Глаза его искрились сквозь нависавшую на них шелковистую шерсть.
Проходила неделя за неделей, а от Кита не было ни слова. И тогда ее охватила непреодолимая потребность услышать его голос. Много лет эта потребность была взаимной, связывавшей их через огромные расстояния. Поговорив, они обретали покой – но лишь на время, а потом снова предпринимали неистовые попытки соединиться по телефону друг с другом. Эти попытки совпадали так странно, что они приписывали это телепатии.
Она заказала междугородный разговор на тот час, в который он обычно сам звонил ей, – она знала, что в это время он всегда отдыхает в редакции после сдачи в печать утреннего выпуска газеты. Она знала даже, как он выглядит в такие моменты: галстук сбился набок, рукава рубашки закатаны, между пальцами зажата сигарета, он быстрыми глотками пьет черный кофе. Она сделала заказ, заранее предупредив, кто будет разговаривать – во избежание каких-либо недоразумений.
Бесстрастный голос секретарши раздался совсем рядом так четко и ясно, будто она находилась в соседней комнате. Но едва она заговорила, эта бесстрастность утонула в бурном потоке слов.
– О господи! Извините, миссис Кэкстон, но мистеру Мастерсу пришлось срочно уехать.
Еще до того, как секретарша закончила объяснения, чутье подсказало Тэмпи, что это ложь. Однако, когда на следующее утро она прочитала в газете извещение о смерти Мак-Эндрю, она подумала, что, вероятно, на этот раз ошиблась.
А через неделю в газетах появилось официальное сообщение о том, что мистер Кит Мастерс назначен редактором газеты «Глоуб». Прочитав это сообщение, она от радости разрыдалась.
Но никто из друзей журналистов не позвонил ей и не поздравил. Не сделали этого и знакомые, часто бывавшие в их доме на званых вечерах. Завидуют, думала она. Лишь один телевизионный комментатор последних известий, закончив сообщение о назначении Кита, добавил, чуть приподняв щетинистые брови:
– Что ж, он получил то, к чему стремился. Будем надеяться, это ему по душе. Говорят, завтра вечером он приедет обратно и займет свое место председателя на собрании сотрудников газеты.
Домой она неслась словно на крыльях. Значит, и его молчание, и необъяснимое нарушение сложившихся привычек – все это теперь уже позади. Он возвращается к ней, да еще с назначением, о котором мечтал всю жизнь.
