Ира Семенова, которая сидела возле меня, шепнула мне в ухо:
– Никогда не подумала бы, что Зацепин будет так убиваться по Наташе. Знаешь, мне всегда казалось, что он женился на ней назло тебе.
Я вздрогнула. Назло не назло, но любил-то он только меня. Мне ли этого не знать? Говорить об этом с кем бы то ни было, я не хотела, но Семенова не отставала:
– А уж Наташка его любила до смерти! Со школы! Такая счастливая была, что у нее ребенок от него будет. Представляешь, мы с ней виделись за какую-то неделю до… конца… Ничего не предвещало… Теперь ни Наташи, ни ребенка…
Меня передернуло. Любила до смерти… До смерти… Наташу убила любовь к Ленечке… Убила… А нечего было зариться на чужого мужчину… Знала, на что шла…
И через неделю, и через две Ленечка знать меня не хотел. Я несколько раз звонила ему домой, но он, заслышав мой голос, бросал трубку. Однажды я не вытерпела и явилась к нему домой.
– Риточка! – обрадовалась его мать. – Как хорошо, что ты пришла! Может, развлечешь Леню хоть немножко, а то он что-то совсем… расклеился… В общем, в депрессии… Вы ведь, кажется, дружили раньше?
Елизавета Семеновна посмотрела на меня таким взглядом, который заранее разрешал мне все. Думаю, она не была бы против, если бы я прямо с порога залезла к ее сыну в постель. Ей любыми способами хотелось вытащить Ленечку из депрессии, в которую он впал.
– Дружили, – согласилась я. В подтексте явственно слышалось: «Сделаю все, что смогу».
Я мгновенно вывела Ленечку из состояния депрессии. При виде меня он впал в бешенство:
– Все-таки явилась!!! И ведь хватило совести!!!
Зацепин вскочил с дивана, на котором лежал и курил, и встал против меня, уперев руки в бока.
– Не считаешь ли ты меня во всем виноватой? – зло спросила его я.
– А ты себя не чувствуешь таковой?
– Не в большей степени, чем ты!
– Я?! Да что ты знаешь про меня?! – взревел он. – Да я… Да если бы не… Словом, считаю, что мучиться вот так, как я… это гораздо большее наказание… чем… чем отправиться вслед за…
Из Ленечкиных глаз потекли слезы. Он всегда был излишне сентиментален.
Поскольку на некоторое время мы затихли, в комнату робко постучалась Елизавета Семеновна и из-за закрытой двери спросила:
– Леня, может быть, вы с Риточкой поедите? Она ведь, наверно, из института… или с работы…
Ясно было, что мать хотя бы таким образом хотела накормить сына, исхудавшего до состояния Кощея Бессмертного, но провести Ленечку не удалось.
– Мама! – Он высунул голову в коридор, рыкнул: – Какого черта?!! – и шарахнул дверью о косяк с такой силой, что с полочки на стене упала на пол чья-то фотография в застекленной рамочке.
