– Нет… хотя… – Ольга замолчала. Пожалуй, ее историю с Николаевым лучше рассказывать в спокойной домашней обстановке.
А Валька продолжала расспрашивать дальше:
– И чего форсишь без шапки? На улице минусовая температура! Заболеешь, так Митеньку заразишь! Неужели самой не догадаться?
– Да понимаешь… – все-таки решила начать Ольга, но тут им пришлось остановиться возле подъезда.
Валентина как раз доставала ключи, когда дверь сама распахнулась и им навстречу вышла Анна Фадеева.
– О! Какие люди! – всплеснула она руками. – И с наследничком! Наконец-то поглядим, кого там Васька родил?!
Ольга попыталась заслонить сына, но Анна уже разглядела все, что хотела.
– Права была Маринка! – сказала она. – Не в папеньку младенец-то! В проезжего молодца! Что, Ольга, свой грех Фадеевым прикрыла? А он, дурачок, слюни-то и распустил! Папаша! Ну-у… каким был дураком, таким и остался! Жизнь ничему не учит!
– Закрой рот по-хорошему, Анька! – предложила ей Валентина.
Та рассмеялась и ответила:
– Легко! Я его в другом месте открою! Предложу Ваське глазки-то протереть! Дураку же ясно, что сынок не его!
– Да пошла ты! – Валентина отпихнула ее с дороги, вырвала у Ольги из рук ручку коляски и завезла так и не проснувшегося Митеньку в подъезд, потом втащила за собой застывшую столбом Ольгу. Уже в лифте она сказала: – Не бери в голову слова этой змеищи! Она тебе Василия простить не может, вот и исходит ядом. Только все напрасно!
– А если она и правда с Васей поговорит? – прошептала Ольга.
– Ну и что такого?! Прямо вот Анька придет и наконец раскроет ему глаза! Можно подумать, что Фадеев до сих пор сына не видел!
Валентина вытащила коляску из лифта на площадку, открыла дверь квартиры и велела Ольге:
– Завози!
Ольгины руки до того ослабли, что она никак не могла перетащить коляску через порог.
– Да ты что, подруга! – испугалась Валентина и одним движением переставила коляску с Митенькой в свой коридор. – Нашла из-за чего расстраиваться! Из-за Аньки! Да она скоро отравится собственным ядом! Я тебе клянусь! Оль! Да ты совсем с ума сошла!
Ольга прислонилась к стене коридора бывшей своей соседки, внезапно осознав полное свое бессилие и против Николаева, и против Анны Фадеевой. По ее щекам поползли слезы. Валентина скинула куртку и вытащила из коляски Митеньку. Мальчик открыл глазки, сморщился, чтобы заплакать, но так и не смог. Глазки снова закрылись, и он опять уснул. Валентина положила его на свою кровать, осторожно раздела, укрыла покрывалом и обложила подушками, чтобы не упал, если вдруг проснется. Когда она вышла в коридор, Ольга сидела на полу, уронив голову в поднятые колени. Валентина плюхнулась рядом с ней и громовым голосом потребовала:
