— Я хочу сказать тебе кое-что, — сказал он, — Итак, две вещи. Первое — я согласен, что именно ты должна идти на встречу. Но мы не улетим, пока ты не вернёшься. Я не могу улететь с Нового Эпсолона без тебя. Я чувствую, что, если я так сделаю, то уже не увижу тебя снова.
Она собралась было возразить, но остановилась.
— Ты действительно так чувствуешь?
— Да. У меня были предчувствия ещё в Храме. Я помчался сюда, чтобы увидеть тебя. Здесь, когда ты была рядом, как бы ни поворачивались события, я не так тревожился. Потому что знал, что ты в безопасности, пока мы вместе.
Она медленно кивнула:
— Но, Куай-Гон, я не твой падаван. Ты не можешь всегда быть рядом со мной.
— Да, — сказал Куай-Гон, — И это подводит меня ко второй вещи, о которой я хочу сказать.
Все же теперь, когда настал решительный момент, он остановился. Тала ждала. Она не торопила его. Она давала ему время. Это было не очень-то на неё похоже. Для неё обычнее было подталкивать его, задавая вдруг именно те вопросы, которые он не хотел задать сам. И все же она знала его настолько хорошо, что всегда чувствовала, когда нужно дать ему время.
Его сердце переполнилось, и она, казалось, поняла это. Её лицо смягчилось, но она все так же не произнесла ни слова.
— Я понял кое-что, — сказал он наконец, — Я не могу позволить тебе уйти, не сказав этого. Я прилетел на Новый Эпсолон не только потому, что ты мой друг. Я не остался на Корусканте не потому, что ты джедай и тебе может понадобиться помощь. Тала, я прилетел, потому что ты не только мой друг, и не просто джедай, мой товарищ. Ты нужна мне, всей моей жизни. Ты нужна мне. Ты — моё сердце.
Он видел как поднялась и опустилась её грудь. Как вспыхнуло вдруг её лицо.
— Ты говоришь не о дружбе, — сказала она.
— Я говорю о том, что глубже. Я говорю обо всём, что один человек может дать другому. Это — то, что я приношу тебе.
Это было тяжело — говорить прямо. Это были трудные для него слова, но они должны были быть сказаны.
Она молчала, застыв в неподвижности. Он ждал, считая удары сердца. Решающий шаг был сделан. Это могло стать серьёзным испытанием для их дружбы.
Но он был готов рисковать. Наконец он понял себя и свои чувства. Но он не был уверен относительно неё. В тот момент-откровение он понял причину всей напряжённости между ними в течение прошлых месяцев, всех недоразумений и ссор. Все они имели один корень. Где-то внутри себя он знал, что его чувства к Тале вышли далеко за пределы дружбы, и все же он отказывался видеть это.
