Хосров и Ширин | страница 54



Рассудок мой, дразня, мой разжигая зной.


Враги отсутствуют — расти удачи стали,

Мой друг отсутствует — и множатся печали.


Незоркий соловей! Твой неудачлив рок:

Ты гнездный пух сменил на шелковый силок.


Без пользы я стремлюсь к садам великолепья:

Дал ноги оковать я золотою цепью.


Мне цепи не сорвать! Узка моя стезя!

Мне с цепью улетать к возлюбленной нельзя!


Коль дела об одной мы с сердцем не рассудим,

То как же, царствуя, страдать по стольким людям?


Сто утешителей мне надобно иметь.

Сто горьких горестей возможно ли терпеть?


Я на себя с ослов перелагаю грузы,

Посмешищем ослов от этой став обузы.


И солнце и луна — они горят костром,

Сдружившись над земным раскинутым ковром.


Рассеянна душа, — и мраком все одето,

Рассеян сердцем был, — и вот не стало света.


Пусть полон синий сад цветущих звезд игрой, —

Не мощен звездный свет: ведь звезд разрознен рой.


Рассеян свет свечи, — ив нем не стало жара,

Сосредоточенный — властнее он пожара.


Не хочет сердце, нет, чтоб царством правил я.

А с сердцем враждовать не хочет мысль моя.


Вновь сердцу суждена с судьбою темной схватка,

Ко мне, окрепшему, вернулась лихорадка.


Мышь в норку ящериц пробраться не смогла, —

И глупой ко хвосту подвязана метла.


И так уж черный негр обличьем не прекрасным

Страшит, а заболев, он делается красным».


Себя корит Хосров, к себе взывает он:

«Ты силу получил, ты властью осенен.


А коль имеем власть, судьбу смиряем нашу.

Ты властен — женщина с тобой поднимет чашу.


Не должен человек с собою в распре быть.

Всевластный может ли о власти позабыть?


Власть у тебя — и страсть все обрести готова.

«Власть» — лучшего судьба найти не сможет слова.


Все достижения всевластному легки.

Зерном ведь всяких птиц заманишь ты в силки.


Для пропитания посеяна пшеница,

Сей снова, а трава с ней рядом уродится.


Есть власть — и беды все мы можем превозмочь.

Пускай безвластие от нас умчится прочь!»


Так с сердцем пламенным не раз он вел беседу.

Когда придет любовь — терпенья нет и следу.


Но твердо протерпел он разлученья срок,

И час пришел: зарю к нему направил рок.

Стенания Ширин в разлуке с Хосровом

Так в книге начертал великий мастер слова,

Тот словомер, чья речь готова для улова:


Ширин, когда ее оставил шах одну,

Была как бы в цепях, была как бы в плену.


Из влажных миндалей шли розовые струи,

К цветущим миндалям стремясь, как поцелуи.


Овечкой бедною, зарезанной она

Упала в трепете, отчаянья полна.


И в ней не стало сил; она лежит устало.

И с муравьиный глаз ее сердечко стало.


Смел ветер урожай, развеял полный ток!