— Я тебя завезу, — предлагает.
Колеблюсь. Соглашаюсь.
Катим через весь город. Всюду пробки, пробки; всюду напряженные лица водителей и злые — регулировщиков.
— Ты одна живешь? — спрашивает, как бы невзначай.
Молчу, вроде как не расслышала.
Наконец-то приехали.
Смотрю на свой дворик его глазами. Чахленько, скромненько, рабочая окраина. С другой стороны, зелено, цветочки в палисаднике; мой красавец вылезает из машины и собирается подниматься ко мне!
— Вот что, — говорю тоном, не терпящим возражений. — У меня там бардак, зрелище не для слабонервных, обожди здесь.
— А я не слабонервный, — улыбается.
— Все равно нефиг, — поворачиваюсь и иду к подъезду. Он остается ждать меня возле машины.
Он сидит на оградке палисадника. Он не может меня видеть за цветной пленкой витражей, но мое чувство безопасности напряжено, как кожа на барабане.
Я боюсь его? С какой стати?
Он чужой мне. Он вообще никто. Любая картинка в моем витраже реальнее, чем он. Скоро он исчезнет, и я больше никогда его не увижу.
Нечего бояться.
Хочу отойти от окна. Не могу. Сижу и смотрю.
Он чувствует взгляд — поворачивает голову и смотрит прямо на мое окно! Как Снежная Королева у Андерсена. Странно, что от этого взгляда мои витражи не свернулись трубочкой и не опали, будто прошлогодняя афиша…
Отпрыгиваю, как будто меня сдуло с подоконника ветром.
Нахожу в шкатулке под зеркалом мелок, обвожу на полу круг, стою в центре с закрытыми глазами.
«Крик идет петушиный
В первой утренней мгле
Через горы-долины
По широкой земле».
Здесь меня не найдут.
— А я знаю, где твое окно, — говорит Виктор.
(Я только что выскочила из парадного. На мне мое лучшее платье, а на ногах шпили такие, что еще чуть-чуть — и сравняюсь в росте со своим спутником. Изо всех окон к тому времени торчат любопытные физиономии, отовсюду взгляды, взгляды, о, я местная знаменитость, славная теперь не только тем, что появляюсь «в телевизоре», но и в первую очередь тем, что ко мне приезжает на шикарной машине сам Дымко!).
— И где же? — интересуюсь равнодушно.
Он кивает, указывая. Поднимаю глаза; витражные стекла резко выделяются среди всех соседских окон.
— Что это ты придумала? — спрашивает.
— Когда? — искренне удивляюсь и сажусь в машину. Нечего, мол, трепаться под взглядами соседей, как на сцене. Концерт окончен.
Он садится рядом. Водитель заводит мотор.
— Я с самого начала подумал, что это твои окна, — говорит Виктор. — Это что, настоящие витражи?
Пожимаю плечами. Что бы такое ему ответить?
