Начал моросить мелкий дождик, и мы решили спуститься вниз, чтобы спрятать наши фотоаппараты. Я открыла рундук и заметила, что наша непочатая бутылка рома была теперь откупорена и наполовину опорожнена.
— Барни, — спросила я. — а кто прикладывался к рому?
Из рубки доносился веселый смех Энрико и слышались морские песенки в исполнении Дэйва. Мы решили посмотреть, что они там делают. При свете молнии на фоне волнующегося моря виднелись их обнявшиеся силуэты. Дэйв и Энрико пели все шесть частей секстета из «Ламермурской невесты». Если к рому прикладывался Энрико, то ничего в этом худого не было; но Дэйв стоял за рулем, и если он позволил себе выпить, то кто мог знать, чем все это кончится. Я ожидала в любую секунду удара о рифы, от которого дощатая обшивка разойдется под моими ногами.
— Я довольно хорошо знаю Дэйва, — сказал Барни, — он пьет немного и, по-моему, он возбужден тем, что снова ведет корабль. Он любит жить рискуя.
Даже если бы катер вел сам Магеллан, то я бы все равно не могла обрести спокойствие. Прежде чем вернуться на корму, я проверила, на месте ли спасательные пояса. Дождевой шквал совершенно закрыл от нас маяки и оставил нас одних в море, как исследователей Антарктики. Мы присели на банку и стали надеяться на лучшее. Катер продолжал пробиваться сквозь темноту. Прошел один час, затем другой.
— Нам бы пора быть на траверзе Энджел Фиш, а может мы уже проскочили его? — спросил Барни.
— Да вон Энджел Фиш, — крикнул Дэйв. И сквозь мглу далеко впереди мы увидели мерцание звездочки, лежавшей на уровне моря. Это и был буй с проблесковым огнем, обозначающий вход в фарватер, ведущий в Энджел Фиш Крик. Дэйв точно привел нас к месту в черной темноте ночи без каких-бы то ни было штурманских инструментов.
Мы прошли мимо всех светящихся буев фарватера и стали на якорь примерно в миле от берега, чтобы избежать нашествия москитов. После долгих часов ночного мрака моря огни рыбацкой хижины показались нам светом рая. Неутомимый Дэйв решил выкупаться среди ночи, а Энрико замертво свалился на палубе. Барни и я спустились в каюту. Хорошо было лечь в постель. Сквозь сон я смутно слышала, будто где-то капала вода.
Проснулась я среди ночи со странным чувством, будто случилось что-то неладное. Мне казалось, что кругом очень сыро, я потянулась к иллюминатору, чтобы посмотреть, не просачивается ли дождь через него, но иллюминатор был задраен, и я снова заснула.
Вдруг я услышала чье-то бормотание.
