— Черт… — прошептал здоровяк и бессильно вытянулся на земле.
Болан отскочил от этой инертной бесчувственной массы. Повсюду слышался топот ног, невнятные крики и отрывистые команды. Внезапно на более светлом фоне портовых сооружений материализовались темные силуэты бегущих людей. Болан опустился на колено и методично, как в тире, выпустил по группе все восемь пуль из новой обоймы. Раздались возгласы боли и ужаса, атакующие валились на землю, словно марионетки, выпавшие из рук кукловодов.
Неожиданно ночную темноту прорезали ярко вспыхнувшие фары быстро приближавшегося автомобиля. Туман смягчал и поглощал их свет, отчего сам наливался странным молочно-серебристым сиянием. Фары осветили позицию Болана, но не ослепили его. Противник либо отступил, либо перегруппировывал свои силы, как бы то ни было — стрельба стихла. В наступившей тишине Мак услышал вдруг взволнованный женский голос:
— Болан! Садитесь в машину!
Издалека кто-то с досадой и злостью крикнул:
— Черт бы вас побрал! Машина! Остановите машину!
Тот, кто произнес эти слова, говорил с американским акцентом, и Болан готов был поклясться, что раньше уже слышал этот голос. Но времени на раздумья не оставалось. Стрельба, вспыхнувшая с новой силой, сконцентрировалась на машине, и это заставило Мака действовать более решительно. Под стук пуль, насквозь прошивавших кузов, и звон вдребезги разлетающегося стекла, машина неслась вперед, виляя из стороны в сторону. Проезжая мимо Болана, водитель притормозил, дверца открылась и Мак нырнул в салон. Не успел он поднять голову и осмотреться, как шофер дал полный газ, и машина, взревев мотором, понеслась дальше.
В полумраке салона он различил силуэт молодой симпатичной женщины лет двадцати пяти. Ее черные, коротко остриженные волосы резко контрастировали с белой, молочного цвета кожей. Короткая узкая юбка, плотно обтягивающая ее бедра, собралась в складки и задралась до самого паха, обнажая длинные стройные ноги, освещенные зеленоватым светом приборной доски.
Машина на огромной скорости обогнула вокзал и влетела в узкий темный переулок. Вдали завывали сирены полицейских машин, усугубляя ирреальность этой туманной ночи.
Болан вогнал в «беретту» новую обойму и обратился к девушке:
— Я вам очень признателен, но… если честно, то, что вы сделали в порту… страшно глупо…
Она искоса метнула на него быстрый взгляд темных глаз, еще сохранивших следы пережитого панического страха.
— Не говорите глупостей. Без меня ваши шансы были не больше одного против тридцати.
