На шаг сзади | страница 12
Он пошел в ванную и сполоснул лицо. Посмотрел в зеркало. Несмотря на загар, явственно читалась усталость. Левый глаз красный. Лоб стал выше, но не потому, что он поумнел, а потому, что начинал лысеть.
Он встал на весы. По сравнению с прошлым летом он похудел, но все равно вес его не порадовал.
Зазвонил телефон. Это была Гертруд.
– Я только хотела сказать, что я уже в Рюнге. Все нормально.
– Я думал о тебе, – сказал Валландер. – Мне, наверное, надо было остаться.
– Мне самой хотелось побыть одной. Повспоминать… Но я думаю, мне здесь будет хорошо. Мы с сестрой замечательно ладим. И всегда ладили.
– Я заеду через недельку.
Не успел он повесить трубку, как снова раздался звонок. Это была Анн-Бритт Хёглунд из полиции.
– Просто хотела узнать, как все прошло.
– Что – все?
– Ты же должен был встречаться с маклером? Насчет отцовского дома?
Валландер вспомнил, что накануне они обменялись несколькими словами по поводу дома.
– Похоже, все нормально. Ты можешь купить этот дом за триста тысяч.
– Я его даже не видела.
– Так странно, – сказал Валландер. – Теперь там никого нет, Гертруд переехала. Кто-то купит дом. Может быть, превратят его в дачу. Чужие люди, ничего не знающие о моем отце.
– Во всех домах есть привидения. Кроме новостроек. Там их, кажется, нет.
– Запах скипидара останется надолго… Но когда и он исчезнет, уже ничто не будет напоминать, что когда-то там жил мой отец.
– У тебя голос расстроенный.
– Так оно и есть. Увидимся завтра. Спасибо, что позвонила.
Он пошел на кухню попить воды.
Анн– Бритт очень внимательна. Не забыла и позвонила. Самому ему никогда бы не пришло в голову позвонить в похожей ситуации.
Он глянул на часы – семь. Он поджарил себе колбасы с картошкой и сел перед телевизором с тарелкой на коленях. Пощелкал пультом, но ничего интересного не нашел. Поев, налил себе чашку кофе и вышел на балкон. Но солнце уже село, и было довольно холодно. Он вернулся в дом.
Остаток вечера он посвятил разбору привезенных из Лёдерупа отцовских бумаг.
На дне одной из коробок лежал коричневый конверт. Он посмотрел – там были старые выцветшие фотографии. Он не припоминал, чтобы видел их раньше. На одном снимке он сам, четырех или пяти лет, сидит на капоте большой американской машины. Отец стоит рядом и поддерживает его, чтобы он не упал.
Валландер отнес снимок в кухню и стал искать лупу в ящиках.
Мы улыбаемся, подумал он. Я смотрю прямо в объектив и раздуваюсь от гордости – мне позволили посидеть на машине одного из перекупщиков. Из тех, что покупали картины отца и безобразно недоплачивали. И отец тоже улыбается, но смотрит он не в объектив, а на меня.