Собеседник Варегова это понял раньше.
– Коллега, значит, – с кривой усмешкой сказал он.
Вадим сумел уловить в этих словах не насмешку, а странную горечь и самоиронию. Не насмехался ли небритый над собой?
Не видел ли он в этом, еще многого не знающем, затурканном воинской службой, молодом озлобившемся парне самого себя полтора года назад? Он-то успел понять, что потом придет легкость, станет проще жить. Здесь. А там, дома?
Да и существует ли теперь для него, для них всех, старое понятие дома? Смогут ли узнать тебя там, за речкой, с кем ты так ждешь встречи и так этой встречи боишься…
Или просто вздохнут от жалости: «Господи, кем ты стал…» Но жалость тебе будет не нужна. А поддержка… Они не смогут ее дать, просто не сумеют. И тогда ты останешься своим среди бывших чужих и чужим среди бывших своих. А близкие останутся в прошлом, к которому нет моста. Очередная насмешка жизни. Очередная плата за все.
… – Меня Андреем зовут, – негромко, словно извиняясь за одному ему известный грех, сказал небритый, – Ну, давай, дерзай парень. Ни пуха тебе…
– Протас! – окликнули его, – Уходим!
Сменяемый взвод уже спускался вниз. Андрей хлопнул Вадима по плечу:
– Счастливо, доброволец…
Он подхватил стоящий на бруствере ПКМ, закинул ремень на плечо и шагнул, не оглянувшись с площадки. Вадим какое-то время слушал шорох шагов спускавшегося по склону взвода солдат, потом ветер заглушил эти звуки.
… – Слушай, Варяг, – рядом с Вадимом, полулежавшим около хилого кустика, опустился Мухин.
«Вот паскуда, – лениво подумал Варегов о назойливом „черпаке“, – Настоящая муха. Навозная. Я, вроде, на кучу дерьма не похож, но этот все равно липнет. Когда он от меня отцепится?»
– Чего тебе? – произнес он вслух.
– Ты родом откуда, из Ярославля?
– Ага.
Варегов родился в другом месте. В Ярославль его семья переехала, когда Вадиму было десять лет. Но Мухи подробности его биографии знать было необязательно.
– А я вот с Алтая. Про Барнаул слышал? Степи… А я моряком хотел стать. Два раза в «мореходку» поступал. И каждый раз на сочинении проваливался. Ну, на хрен мне, штурману, сочинение?! В последний раз я это в приемной комиссии сказал.
– Ну? – Вадим начинал слушать шустрого Мухина все более заинтересованно: тот раскрывался с совсем неожиданной стороны.
– А мне в ответ: «Моряк должен быть всесторонне образован». Все-сто-рон-не!!! …мать! – выругался Мухин, – Слушай, студент, натаскай меня по литературе, а? А я тебе в роте поддержку дам!
