* * *
– Доброе утро, Эрик, – сказала Чармиан, кое-как пробравшись вокруг стола к своему месту.
– Да не Эрик, – сказала миссис Петтигру. – Мы опять сегодня утром немножко путаемся.
– Правда, милая? И отчего же вы путаетесь? – поинтересовалась Чармиан.
Годфри почувствовал, что, того и гляди, начнется перепалка, поэтому он выглянул из-за газеты и сказал жене:
– Летти вчера вечером говорила мне, что память очень укрепляется, если припоминать на ночь все, что случилось за день.
– Как же, – сказала Чармиан, – это рекомендуется всем католикам: каждый вечер перебирать дневные происшествия. Это прекрасный способ.
– Да нет, – сказал Годфри, – совершенно не в том смысле. Ты говоришь исключительно о нравственных деяниях. А я говорю о том, что вообще произошло. Память очень укрепляется, как вчера и сказала Летти, если учитывать, чем тебя обогатил опыт за истекший день. А твой способ, ты его называешь католическим, вообще присущ всем религиям, большинству. И как я понимаю, этот ваш метод проверки совести рассчитан на то, чтобы закабалить личность и стеснить ее свободу действий. Да хоть себя возьми, к примеру. Ты обратись хоть немножко к психологии.
– К кому, прости, обратиться? – язвительно спросила Чармиан, принимая чашку, которую ей протянула миссис Петтигру.
Годфри снова уткнулся в газету. А Чармиан продолжала начатый спор, обращаясь к миссис Петтигру:
– Не понимаю, как это можно рассматривать свои нравственные деяния, не припомнив все происшествия дня. Эта одно и то же. И что Летти советует, это форма...
Годфри положил газету.
– А я говорю, что это не одно и то же.
Он окунул длинненький тост в чай и потом взял его в рот.
Миссис Петтигру не упустила случая выступить миротворицей.
– Спокойно, потише, – сказала она Чармиан. – Кушайте свой омлетик, Тэйлор его вам старалась готовила...
– Тэйлор здесь нет, – сказала Чармиан.
– Тэйлор – ты как сказала? – изумленно переспросил Годфри.
Миссис Петтигру подмигнула ему.
Годфри разинул было рот, чтобы ее одернуть, потом передумал и рот закрыл.
– Тэйлор в больнице, – сказала Чармиан, упиваясь новообретенной ясностью.
– «Мотлинг», – прочитал Годфри, – ты слушаешь, Чармиан? «10 декабря в Зомбе (Ньясаленд) скончался майор Космос Петуик Мотлинг, кавалер ордена королевы Виктории I-й степени, муж покойной Юджинии, возлюбленный родитель Патриции и Юджина, на девяносто первом году жизни». Ты слушаешь, Чармиан?
– Да, дорогой, он что, погиб на фронте?
– О боже мой! – сказала миссис Петтигру. Годфри разинул было рот, чтобы укорить миссис Петтигру, но осекся. Он снова загородился газетой и из-за нее пробурчал:
