Memento mori | страница 54



– Это он-то на возраст жалуется?

– Да не без того. Господи боже ты мой.

Годфри сказал:

– Пусть винит самого себя, больше некого. Хотя нет, я-то виню его мать. С той минуты, как мальчишка родился, она...

Он откинулся в кресле, скрестив руки на животе. Олив прикрыла глаза и расслабилась, а голос его гудел в предвечерний час.

* * *

Годфри вернулся к своей машине, одиноко стоявшей у развалин. Все его тело подзатекло от сидения в этом жутком современном кресле у Олив. Человек наговорил лишнего и просидел дольше, чем собирался. Он неловко втиснулся в машину и хлопнул дверцей; его враз принялась укорять собственная более достойная и вновь обретенная личность.

«Ну что же это человек так себя ведет, зачем ему? – спрашивал он себя, выехав на Кингс-роуд и покатив по ней. – Зачем человеку все это нужно? – думал он, не разъясняя себе, впрочем, что именно. – Как это началось, с чего вдруг человек стал себя так вести?»

И негодовал на Чармиан, которая всю-то их совместную жизнь слыла кротким ангелом во плоти, женщиной с тонкими чувствами и утонченными вкусами. А он, Колстон-пивовар, он – сущее бревно, и терпели-то его только из-за нее, вот и наградили, можно сказать, подлой чувственностью. Он негодовал на Чармиан и торопился домой посмотреть, все ли она уладила, огорчив и миссис Энтони, и миссис Петтигру. Он извлек часы. Без семи с половиной минут шесть. Домой, домой, надо немножко выпить. Что же это на квартире Олив никогда ни капли спиртного. Говорит, не по средствам. Интересно, как это не по средствам: что она, спрашивается, делает с деньгами.

* * *

Алек Уорнер явился к Олив в половине седьмого. Она налила ему джину с тоником, он поставил его на столик рядом с креслом и вынул из портфеля блокнот в твердой обложке.

– Что новенького? – спросил он, откинув пышную седую голову на желтую спинку желтого кресла.

– Гай Лит, – сказала она, – был у врача опять же насчет своей шеи, снова ревматический приступ. Очень редкий случай, называется как-то вроде «торты в школе».

– Тортиколлис? – спросил Алек Уорнер.

– Вот-вот.

Алек Уорнер черкнул в блокнотике.

– Будьте уверены, – сказал он, – что этот обзаведется оригинальным ревматизмом. Ну а еще что новенького?

– Дама Летти опять изменила завещание.

– Прелестно, – сказал он и сделал пометку. – И как же она его изменила?

– Ну, во-первых, Эрика опять выкинула. И снова вставила Мартина. Мартин – это другой племянник, в Африке.

– Она, вероятно, считает, что Эрик причастен к этим телефонным звонкам?