– Эх, – сказал Смольников, – нравятся мне ваши фельетоны. Одно удовольствие их читать! Вот кабы вы еще писали этак же про наших агентов – как они шустрят, как себя не жалеют, сберегая добро и жизнь обывателя!
Шурка не поверил ушам. Да ведь он только о том и мечтал! Мигом выложил начальнику проект задуманной рубрики под названием «Уголовная хроника» и нажаловался (как-то само собой вышло, без злости!) на агента Охтина, который к его идее относится с презрением…
– Это он из скромности, – усмехнулся Смольников. – Ну да мы с вами его просто-напросто обойдем на вороных.
– В каком смысле? – удивился Шурка.
– А в таком. У меня нынче в девять утра оперативное совещание со старшими сыскными агентами всех наших полицейских частей. Дозволяю вам на нем присутствовать, а потом факт такового совещания осветить. И, выбрав самую для вас интересную тему (или даже несколько тем!), написать статью для своей газеты.
Сейчас Шурка думал, что же выбрать: конечно, не кражи собольей пелерины или пачки рубашек стоимостью в семьдесят рублей. Вот уж нет! Зато как заманчиво звучало: граф Лазаревский… девушка-убийца… налоговый аферист… Или этот, как его… Дю-лю! Правда, Смольников сказал, что там какое-то похабство. Ну так ведь оно того-с, особенно интересно для обывателя-с, похабство-то…
– Ну что? – спросил Смольников, глядя на Охтина.
– Да что может быть, Георгий Владимирович? – вздохнул тот. – Пусто. Проверили мы дом очень толково: сейчас ведь как раз переписчики по дворам ходят, [8] вот я с ними и пристроился…
– Григорий Алексеевич, – укоризненно протянул Смольников. – Да что ж вы так неосторожны? Вас ведь знают, знают!
– Не волнуйтесь, Георгий Владимирович, я таким появился, что комар носа не подточит. Этакая канцелярская крыса, стручок-писарь – пенсне, усики, плечи сгорбленные, шинелка потертая… Не о чем беспокоиться, уверяю вас! – быстро сказал Охтин. – Зато своими глазами все, что надо, увидал. Полное ощущение, что дом необитаемый. Однако в сенях две двери: одна ведет в комнату, где и впрямь все в пыли и паутине, а вторая – в сараюшку. В той сараюшке есть лаз в подпол…
– В подпол! – повторил Шурка, мгновенно побледнев. – Но я помню, мы в подпол из второй комнаты спускались…
– Так ведь туда два пути могут вести, – пожал плечами Охтин. – Мы в подпол не совались. Бес знает, кто там сидел и на что бы мы там наткнулись. А так вошли, покричали, мол, с переписью к вам, покажитесь, хозяева, а потом ушли восвояси. Конечно, если бы со мной были не простые переписчики, а свои ребята, мы бы рискнули…
