— Я выдержу, товарищ полковник!
— Гм.
Савушкин задумался. Барабанил пальцами по крышке стола, смотрел за окно. Олег смотрел на его руку — как хорошо, послушно работали пальцы! А его правая рука ещё не того, не совсем…
Олег спрятал её под приставной столик, у которого сидел перед Савушкиным. Впрочем, полковник всё знает, читал же, наверное, заключение врачей — перебиты нервы, рука пока что полностью не восстановилась, но Юрий Николаевич — не чванливый чинуша, равнодушный к горестям других людей. Стал бы он про деда своего, прыгающего на деревянном протезе рассказывать, если бы не сочувствовал ему, Олегу?!
Савушкин спросил:
— А как там, на питомнике? Знают о твоём желании вернуться на службу?
— Знают.
— Ну и?…
— Шайкин против.
— Вот, видишь. Значит, будут проблемы.
— Я жаловаться не приду, товарищ полковник.
— Да я знаю, ты не из жалобщиков. Но, может, о чём другом будем с кадровиками говорить, Олег? В милиции много разных служб и кабинетов. Ты институт окончил?
— Нет пока, четвертый курс.
— Давай я тебя в управление к себе возьму. Компьютер знаешь?
— Знаю. У меня дома есть.
— Ну вот. Статистикой будешь заниматься, ходить никуда не надо.
— Я кинолог, Юрий Николаевич. Меня Линда ждет. И вообще…
— Собака, что ли? — Савушкин совсем по-детски рассмеялся.
— Ага. Мы с ней в Чечне вместе были. Боевой друг, можно сказать.
— Ну хорошо, про друга не забывай, можешь её время от времени проведывать. Дома можно пса завести.
— Я хочу служить по своей специальности, Юрий Николаевич! Прошу меня понять. Я же к вам не просто так пришёл!
Савушкин крутнул головой. ещё раз внимательно глянул на Олега, взялся за телефон.
— Виктор Михайлович, приветствую тебя… Знаешь, кто у меня сейчас сидит? Лейтенант Александров. Да, тот самый, кому ты орден с Тропининым вручал… Вот тебе и «А-а…» Он на работу выходить собирается, по старому месту службы… Я ему то же самое говорю: как будешь с собакой на протезе бегать? А он заверяет — сумею… От инвалидности отказывается, да. Поблажек не просит… Хорошо, я понял.
Полковник положил трубку.
— В общем так, товарищ лейтенант. Барьеров тебе много придется преодолеть. Милиция — та же армия, бюрократов пруд пруди. Прежде всего, конечно, медики. Никто из них в восторг от твоей просьбы не придёт, знаю. Уголовный розыск и офицер без ноги. Нонсенс!
— Маресьев без обеих ног на боевом самолёте летал и немцев бил, Юрий Николаевич! — дрожащим голосом, отвечал Олег. — И дедушка ваш, фронтовик, без дела не сидел, сами рассказывали. А если бы с Вами такое случилось — Вы бы в инвалидную коляску пересели? Или по вагонам электрички с шапкой ходили: пода-а-айте пострадавшему в чеченской войне-е… Так, что ли?
