— Сеньор Асмодей, — перебил беса Леандро, — скажите на милость, не место ли в сумасшедшем доме старику, которого я вижу в кабинете за чтением?
— Разумеется, он заслуживал бы этого, — отвечал бес. — Это старый лиценциат: он читает корректуру книги, которую сдал в печать.
— Это, вероятно, какой-нибудь трактат по этике или теологии? — осведомился дон Клеофас.
— Нет, — ответил Хромой, — это игривые стишки, написанные им в юности. Вместо того чтобы их сжечь или предоставить им погибнуть вместе с автором, он их отдал в печать, опасаясь, что его наследники напечатают их, выпустив, из уважения к нему, всю соль и все забавное.
Не оставим без внимания и маленькую женщину, которая живет у этого лиценциата; она до того уверена в своем успехе у мужчин, что считает каждого, кто только заговорит с ней, своим поклонником. Перейдем, однако, к богатому канонику, которого я вижу в двух шагах отсюда. У него странная мания: он живет очень скромно и питается умеренно, но не ради воздержания или умерщвления плоти: он обходится без кареты, но тоже не из скупости.
— Так зачем же он бережет свои доходы?
— Он копит деньги.
— Для чего? Чтобы раздавать милостыню?
— Нет, он покупает картины, дорогую мебель, драгоценные камни. И вы думаете для того, чтобы наслаждаться всем этим при жизни? Ошибаетесь: он покупает их только для того, чтобы они попали в опись его имущества.
— Вы, вероятно, преувеличиваете, — перебил его Самбульо, — неужели есть такие люди?
— Говорю же вам, — возразил бес, — у него такая мания; он радуется при мысли, что будут восхищаться оставшимися после него вещами. Вот, например, он приобрел прекрасный письменный стол, велел его аккуратно запаковать и поставить в кладовую, чтобы стол имел совсем новый вид, когда старьевщики придут покупать его после смерти владельца.
Теперь перейдем к одному из его соседей, которого вы сочтете не менее безумным. Это старый холостяк, недавно вернувшийся в Мадрид с Филиппинских островов. Отец его, бывший аудитор при мадридском суде, оставил ему богатое наследство. Он ведет очень странный образ жизни. Целый день он проводит в приемных короля и первого министра; не думайте, что это честолюбец, добивающийся важного поста: ничего подобного он не желает и не просит. «Неужели, скажете вы, этот человек ездит туда только на поклон?» Вовсе нет! Он никогда не говорит с министром — тот его далее не знает, и наш холостяк об этом и не заботится.
— Какая же у него цель?
