Завершался 1966 год. Более месяца через Индию, Пакистан, Бирму, Таиланд и Кампучию я добирался до Лаоса. И оттуда только летел в Ханой. Прямого авиационного сообщения с Демократическим Вьетнамом из Москвы тогда не было. Путь через Китай для меня, корреспондента «Известий», был тогда закрыт. Можно было добраться теплоходом из Владивостока через Гонконг, но… Вот я во Вьетнаме.
Несколько дней непрерывно лил мелкий дождь. Но сегодня тучи как бы расступились над городом. Солнце ласково заиграло на зеркальной поверхности живописных озер, подсушило тротуары, оживило могучие кроны гигантских ханойских деревьев – сау. Я сидел на лавочке на берегу озера Возвращенного меча и делал дневниковые записи.
День первый. Найден «без вести пропавший»
Ханой – город теперь уже стал военным. Он просыпался еще до рассвета. (Для меня тот репортаж словно навсегда в настоящем времени.)
«Я иду по улицам утреннего Ханоя. По мосту Лонгбиен проносится товарный эшелон. Словно обмениваясь позывными, на реке покрикивают буксиры. На бульварах – нескончаемый поток велосипедистов. Ровно в 5 часов утра промышленные предприятия и учреждения встречают рабочих и служащих. На улицах афиши: «Сегодня вечером в Ханойском Большом театре состоится новое эстрадное представление…»
Но вот завыла сирена воздушной тревоги.
Бойцы отрядов самообороны занимают огневые позиции. Где-то рядом гремят разрывы.
– Бомбят в районе гражданского аэродрома Зиалам, – говорит мне пожилой рабочий с Ханойского механического завода. – 16 декабря 1966 года впервые бомбили мост Лонгбиен (Морской дракон) через Красную реку. Теперь налеты стали ежедневными…»
Удары наносились по самым «невралгическим точкам» ДРВ.
…25 апреля впервые за два с половиной года войны американская авиация подвергла ударам гражданский аэродром Ханоя в предместье Зиалам. Разрушены многочисленные жилые кварталы. В окрестностях столицы разбиты школы и больница. Более ста мирных жителей убито. В этот день в налетах на вьетнамскую столицу участвовало несколько десятков американских самолетов.
