«Извозчик» спрыгнул с козел и вместе с двумя своими соучастниками скрылся за углом.
* * *
Иван Салов свернул с улицы в маленький переулок, который заканчивался тупичком, пробежал, стараясь не топать сапогами, до самого края, перемахнул через забор и стукнул легонько в темное оконце одноэтажного неказистого домика.
Долго не слышно было в доме никакого движения, наконец, когда потерявший терпение Салов стукнул громче, оконце отворилось и показалась растрепанная женская голова.
– Это ты, что ли? – полушепотом спросила женщина. – Что ночью-то ходишь, патрулям попадешь… – Не бойся, Леля! – выдохнул Салов, приближая свое лицо к ней и вдыхая сладкий запах женского тела, распаренного в теплой постели, – открой лучше дверь… Она отшатнулась, почувствовав в хорошо знакомом мужчине что-то новое, необъяснимое. Потом накинула шаль и босиком пробежала в сени, чтобы отпереть дверь. Он вошел – сильный, большой – и сразу же схватил ее жадно за плечи, прижался к лицу.
– Подожди, не шуми, хозяйку разбудишь! – отбивалась Леля.
Они тихонько прошли на ее половину – две крошечные комнатки, заставленные мебелью, и там Салов, скинув шинель, впился в Лелины губы жадным поцелуем.
– Пусти, мне больно! – Она оттолкнула его и запахнула шаль на пышной груди.
Босым ногам стало холодно на полу, она вздрогнула и присела на узкий продавленный диван. Салов же продолжал оживленно двигаться по крошечным комнаткам, ему не сиделось на месте, И хоть мартовские ночи были холодны, а он пришел без шапки в распахнутой шинели, Леля ощутила, как от него исходят жаркие волны возбуждения. Пахло от него ночью, табаком, крепким мужским потом и еще чем-то сладковатым и непонятным.
– Водки дай! – требовательно произнес он, наконец остановившись.
– Ты еще ночью ко мне ходить будешь, чтобы водку трескать? – возмутилась Леля. – А ну… – Она замахнулась, но Салов перехватил ее руку.
– Все, Леля, дело сделано, – проговорил он непонятные слова, – вот, смотри. – Он бросил на стол толстую пачку денег.
– Это – мне? – растерялась Леля. – Откуда у тебя столько?
– Много будешь знать – скоро состаришься! – захохотал он, и у Лели язык не повернулся напомнить ему про злобную хозяйку.
Она вскочила с дивана, накинула шелковый халат, на ощупь кое-как пригладила гребнем рыжие кудри. Потом выставила на стол графинчик водки и немудреную закуску. Салов налил полстакана и выпил одним махом, не закусывая.
Потом прислушался к себе и налил еще на два пальца водки, после чего подцепил на вилку кусок колбасы и поглядел на Лелю маслеными глазами. Под его взглядом она потрогала деньги, пытаясь определить, сколько же там всего.
