Подводные земледельцы | страница 69

Вернувшись из одного такого путешествия в Гидрополис, Ванюшка сказал Волкову:

— Семён Алексеевич! Это же безобразие. Столько богатства у нас пропадает! Так нельзя. Видали вы карту первой пятилетки? Там Чукотского полуострова и Камчатки вы даже не найдёте: они прикрыты картой Кузнецкого бассейна. Прикрыты! И что прикрыто? Миллиарды! Леса, звери, рыбы, золото, ископаемые всяческие, птицы, водоросли, — миллиарды тонн водорослей, а значит, целые цистерны йоду, целые горы калийных удобрений, корма для людей и скота. Надо заселить погуще наше побережье. Протянем наши промыслы сплошной ниткой до Берингова пролива, заселим рабочими, а потом и начнём разворачивать производство за производством, промысел за промыслом!

В январе приступили к первой «жатве». Посаженные пучки ветвей задержали споры водорослей, которые разрослись теперь пышными плантациями. Хорошо принялись и фунори на засыпанных горными камнями местах. Ванюшка ходил на подводные нивы и любовался урожаем. На плантациях уже работало несколько сот человек. Механические косилки скашивали и связывали длинные ленты водорослей. На глубоких, с изрезанным профилем морского дна местах водолазы вырывали водоросли просто руками или же подрезали их ножом.

На берегу работа кипела ещё оживлённее. Если бы теперь Хунгуз захотел побегать по берегу, то он едва ли нашёл бы свободное место: всё было завалено горами водорослей. Немного выше расположились сортировщики, промывщики, ещё дальше — сушильщики. Водоросли, предназначенные для химической переработки, отвозились на завод целыми поездами вагонеток с маленьким электровозиком во главе. Сердцем электровозика был всё тот же аккумулятор, величиною со спичечную коробку.

«Страдная» пора продолжалась от января до весеннего равноденствия. Работы было столько, что Ванюшка на время позабыл о Таяме. Но Таяма сам напомнил о себе.

Поздно вечером, когда все собрались после трудового дня в столовой и засели за чай, зазвонил телефон с берега. Заводской инженер-химик, который в это время ещё работал в лаборатории, сообщил, что недалеко от берега бросила якорь какая-то шхуна, с которой высадился толстый японец внушительного вида. Фамилию свою он не называет и говорит, что у него есть важное дело к Семёну Алексеевичу Волкову, которого он желает видеть немедленно.

— Это Таяма! — воскликнул Ванюшка. — Пусть придёт сюда.

— Зовите! — сказал Конобеев с угрожающим видом. — Однако сюда он войдёт, а отсюда его вынесут.