Они пока не могут еще понять, что именно происходит. Но чувствуют каким-то инстинктом сердца, что это уже действительное начало – не наваждение! Какое неизвестное зло, какую напасть означает накатывающий сей грохот?
Каньон безжизнен и пуст, и он такой в точности, как и был, и точно также течет в отдалении, завораживая, стена тумана.
Майор привычно передергивает затвор «Кедра». Затем она проверяет, под рукою ли ПСМ. И далее белые тонкие пальцы перебегают, последовательно, по всем подсумкам.
Майор внимательно и быстро оглядывает пространство предстоящего боя. И вот, ей представляется выигрышной позиция меж камней одного из оползней. Но не там, где потерпели неудачу на страже ее соратники. Более привлекательны валуны у противоположного края каньона и ближе к медленной пелене тумана.
Приняв решение, Майор направляется туда, чтобы заранее изготовиться вести огонь.
Она проходит мимо Кудесника.
И неожиданно он кладет руку ей на плечо.
И сразу же Майор останавливается и оборачивается. (Какие у нее широкие зрачки в свете звезд!)
Кудесник хочет сказать ей… но понимает вдруг, что у него исчезли слова! Кудесник только смотрит на нее и Кудеснику в этот миг кажется, что перед ним лицо
(ангела)
не человека, а какого-то чудесного существа, на земле никогда не виданного!..
И наконец он может произнести, прерывающимся голосом:
– Если бы у нас… было время…
– Если бы у нас было время, – повторяет она его слова, почти что без выражения. Ее глаза проникают глубоко, очень глубоко в его глаза, растворяясь…
Они не поцеловались.
Она лишь утыкается вдруг, коротко, ему лицом в грудь.
И сразу же почти поворачивается и бежит, не поднимая головы, к своим камням.
Кудесник вновь ощущает, как невыносимую растущую тяжесть, гремящий рокот, что заполняет собой ущелье. И с удивлением понимает вдруг: несколько секунд, которые они смотрели в глаза друг другу, – грохота он не слышал…
Все восприятие Кудесника обострилось неимоверно. Он знает
(это подсказали добрые духи, предупреждая?)
что жить ему остается последние часы… нет – минуты. Но страха он совсем не испытывает. А он боялся, что не получится у него, может быть, взнуздать страх, когда начнется все это.
Кудесник ощущает себя уже совершенно другим, чем он был всегда, чем был только что. Все опасения и неуверенность растворяются словно бы в каком-то далеком, очень далеком прошлом. Как будто в отошедшей эпохе.
Да – теперь другая эпоха. Планета заступила за грань, и для нее открылась эра крайних минут. Особенная, у которой и каждый миг длится, как бездонная эра.
