Хирурго посадил журналиста в неудобное жесткое кресло и сам сел за стол.
– Почему ты предупредил меня, когда та свинья собиралась выстрелить?
Артур Ламм сдержал улыбку. Хирурго был не такой, как все. Сам он хотел знать, почему...
Журналист пожал плечами.
– Не знаю, – сказал он. – Я не раздумывал... Наверное, естественный порыв. Может быть, потому что он собирался трусливо выстрелить вам в спину?..
Хирурго хохотнул. Эти буржуа не переставали его удивлять! Какая разница: напасть на человека спереди или сзади? Почему, например, он, Хирурго, стал бы предупреждать противника перед тем как убить его, и подходить спереди? Это означало идти на ненужный риск, а человек, нужный Народному Делу, не имеет права подвергать себя риску без необходимости. Его жизнь нужна партии, и он стал бы преступником, если бы не принимал все меры для ее сохранения.
Нет, эти буржуа не переставали его удивлять!
Он снисходительно пожал своими широкими плечами и лицемерно спросил:
– А если бы ты смог взять пистолет, пока я находился к тебе спиной, разве ты не застрелил бы меня сразу?
Артур Ламм покачал своей избитой головой, что вызвало у него гримасу.
– Нет, – ответил он, – я бы держал вас под прицелом, чтобы выйти. А если бы вы попытались помешать... тогда я бы выстрелил... Да, я бы выстрелил.
Хирурго хмыкнул:
– Пф! Я думал, ты смелее!
Журналист спросил:
– Я свободен? Я могу уйти?
Лицо Хирурго вытянулось от изумления.
– Чего?! Что это на тебя нашло? Почему это ты вдруг свободен?
Артур развел руками.
– Черт! Я же спас вам жизнь... Жизнь за жизнь, разве это не справедливо?
Хирурго явно не понимал подобных рассуждений.
– Совсем ненормальный, – совершенно искренне прошептал он. – Чего ты несешь? Ты воображаешь, что я обязан быть благодарен какому-то дураку за то, что он спас мне жизнь? Черт возьми! Так можно далеко зайти... Об этом и речи быть не может, приятель. Если бы ты предложил мне сделку заранее, я не говорю, что отказался бы. А если бы я дал обещание, то сдержал бы его... хоть это и было бы неразумно. Но разве я тебя о чем-нибудь просил? То, что ты сделал, ты сделал для себя, а не для меня. Что? Разве не так? Если бы ты не предупредил меня, то всю жизнь мучился бы угрызениями совести! Знаю я вас, буржуа. Угрызения совести, жалость – это все ваши выдумки. Вы их собрали в своды правил; вы точно знаете, когда их нужно испытывать. А я не прогнил, как вы. Я не нуждаюсь в совести и жалости. Жалость унизительна. Никто не имеет права унижать народ. Народу не нужна ваша жалость, народу нужны вожди.
