Он собирался идти к калитке, но его взгляд, остановившийся на освещенном окне, заметил поднимающуюся тень. Он тут же пригнулся, чтобы его не было видно из-за кустов. Тень человека долго оставалась у окна, потом отошла.
Менцель задумался. В доме кто-то был, и этот кто-то не посчитал нужным открыть дверь, несмотря на требовательные звонки.
Теперь Менцель твердо решил увидеть Артура Ламма.
Что делать?
Ему в голову пришла идея, возможно неплохая. Журналист Ламм вполне мог знать азбуку Морзе. Менцель медленно передаст знаком свою фамилию... В первый раз Ламм, возможно, не поймет, но после нескольких повторений обязательно догадается... Любой человек, даже не умеющий читать, способен узнать сигналы Морзе.
Он пересек дворик, поднялся по ступенькам, нажал пальцем на звонок и начал передавать:
– Дрр...Дрррр...Дрр...
Закончив, он решил сосчитать до тридцати, прежде чем повторить. Он дошел до двадцати, пяти, когда послышался шум отодвигаемого запора, и Эстер Ламм открыла дверь, опираясь другой рукой на трость.
Она прищурила глаза за стеклами очков и вытянула шею, вглядываясь в темноту поверх головы Менцеля, стоявшего неподвижно, словно окаменев.
– Где Артур? – прошептала она.
Какой волшебный голос! Стефан Менцель слегка вздрогнул.
– Не знаю, – ответил он совершенно равнодушным тоном.
Она выглядела огорченной, красивый выпуклый лоб пересекли морщины.
– Не знаете...
Эстер секунду заколебалась, потом, покачнувшись, отступила.
– Входите. Не стойте здесь. Пять минут назад кто-то звонил в дверь.
Он перешагнул через порог, обернулся, чтобы посмотреть, как она запирает замок, и объяснил:
– Это были полицейские. Мне пришлось спрятаться от них в кустах.
– Чего они хотели?
– Ничего. Я сел на корточки, чтобы пропустить их, и уронил чемодан. Шум привлек их внимание...
Он пожирал ее глазами. Она была точно такой, какой он ее себе представлял, только в очках. Она повернулась и пошла в гостиную, опираясь на трость и с трудом переставляя ноги.
– Проходите... Вы мне объясните, что произошло с моим братом.
Он остался стоять неподвижно, увидев, с каким трудом она передвигается. Вывих? Нет, она бы так не хромала. Шагнув следом за ней, он не удержался от вопроса:
– Вы ранены? Это серьезно?
Его голос упал почти до шепота.
– Несчастный случай. Десять лет назад. Я стала калекой до конца моих дней...
– О! – произнес он. – Мне очень жаль...
Она тихо засмеялась:
– Не так сильно, как мне...
Она его смущала.
– Помогите мне.
Он поддержал ее под руку, пока она садилась на диван. Он снял шляпу, поставил чемодан на ковер, развязал пояс плаща и протянул руку к огню, все еще горевшему в камине.
