– Нет-нет, что вы!
– Так в чем же дело? Кто из воспитателей жил у синьора Контанелли, на пьяца дель Кампа...
– Наша воспитательница, совсем еще девчонка, Лариса Разумова, – ответила наконец Герасименко, и Николай заметил, как напряглось ее лицо.
– Но ведь вы сказали мне, что здесь присутствуют все воспитатели, которые сопровождали детей в Италию.
– Лариса сегодня занята, ее группе делают прививки.
– Понятно.
– Вы не подумайте...
– А я ничего и не думаю, – мягко и как можно доброжелательнее улыбнулся Николай. – Вы же предоставите мне возможность поговорить и с ней, правда?
– О да, конечно. Но сегодня это вряд ли получится. Она же занята, я вам говорила.
– А когда же?
– Да хоть завтра... ой, нет, погодите, завтра у нее выходной. Приходите послезавтра, часикам к десяти утра. Дети как раз в это время будут играть, и вы спокойно побеседуете с Ларисой.
– Что ж, и на том спасибо.
Николай поднялся, понимая, что здесь ему больше делать нечего, а на лице Герасименко он вновь заметил выражение досады и какой-то растерянности.
– Вас что, больше ничего не интересует? Вы хотели узнать только о том, как в Италии живется Корабельникову? А ведь у нас есть и другие дети, с куда более сложными судьбами...
– Как-нибудь в другой раз. А сегодня у меня тоже масса дел. Кстати, не могли бы вы дать мне адрес или телефон Разумовой? Я связался бы с ней завтра.
– Нет, что вы! – заместитель директора покраснела точно так же, как несколько минут назад краснел ее непосредственный шеф. – Она молодая девушка, не замужем, вы же понимаете...
– Не понимаю.
– Ну, это как-то...
– Я же по работе! Неужели вы могли подумать...
– Но без ее разрешения давать ее адрес или телефон... Это не принято в нашем коллективе, – Наталья Андреевна плела явный вздор, какой только приходил ей в голову, и Самойленко без труда догадался, что эти сутки понадобятся руководству детского дома на разъяснительную работу с этой самой Ларисой Разумовой.
А жаль. Такой оборот дела мог здорово снизить эффективность от встречи с этим важным свидетелем. Но Николай понимал, что настаивать сейчас на чем-либо бесполезно.
– Ну что ж, послезавтра так послезавтра. В десять утра я буду. Наталья Андреевна, передайте, пожалуйста, Ларисе мою просьбу о встрече.
– Конечно-конечно. Приходите, она обязательно будет вас ждать. Я лично прослежу...
* * *
Двумя днями позже, подъезжая к детскому дому на своей "девятке", Николай констатировал, что настроение у него препаршивейшее – время, скорее всего, было упущено безвозвратно, и его сегодняшний разговор с Разумовой вряд ли станет той желанной ниточкой, которая поможет найти выход из лабиринта загадок. Он должен сегодня просто честно отработать очередной источник возможной информации – к сожалению, без всяких шансов на успех.
