Словом, все бы было прекрасно, если бы не странные отношения, которые сложились у Самойленко во время лечения с местной милицией.
Николая все время не оставляло ощущение, что и инспектор ГАИ, проводивший расследование, и оперативники из районного отдела уголовного розыска, искавшие тот злополучный "КамАЗ", разговаривают с ним с нескрываемым злорадством.
Это чувство укрепил последний допрос, проведенный инспектором ГАИ прямо в больничной палате перед самой выпиской Николая.
– Следствие закончено, – сообщил ему тогда гаишник. – К сожалению, установить второго участника дорожно-транспортного происшествия, повлекшего последствия средней тяжести, ни нам, ни угрозыску так и не удалось...
– Что, так трудно было отыскать того алкоголика на "КамАЗе"? – удивленно перебил инспектора Николай. – Он же с проселочной выруливал, не иначе – местный. Неужели во всех колхозах в округе так много "КамАЗов", что вам трудно все их проверить? Неужели на сцепке той машины, даже если водитель и бросил полуприцеп, не осталось никаких следов после удара?
– Вы, гражданин Самойленко, будете нас учить, как проводить следственные действия?
– Нет, но...
– Мы тщательно проверили все, что могли. Отработали несколько версий. Но машины, участвовавшей в дорожно-транспортном происшествии, в котором вы пострадали, не обнаружили. Ни в нашем районе, ни во всей области. А мы, поверьте, работать умеем. Гораздо лучше, чем вы думаете.
– Я это вижу, – Самойленко только и осталось, что с сарказмом бросить эту фразу. Но и она здорово задела милиционера.
– Что ты видишь? – прошипел он, зло сверля Николая взглядом. – Что превысил скорость? Что носился на своей "БМВ" как угорелый?.. Думаешь, раз ты писака из Минска, то тебе все можно? Купил, видите ли, крутую тачку! А ведь нужно еще в налоговой спросить, за какие такие "бабки" тебе эта машина досталась.
– Кончай, лейтенант.
– Это ты кончай! Небось машину купил на денежки от рекламы, что в свои передачи насовывал. Думаешь, мы такие темные, что не знаем и не догадываемся, как вы, журналисты, "бабки" зарабатываете?
– Да заткнешься ты наконец когда-нибудь или нет?! – Николаю этот инспектор уже порядком надоел, и, разучившись за время болезни контролировать свои эмоции, он угрожающе стал приподниматься на кровати, сжимая кулаки.
– Что, может, ударить хочешь? Давай, бей, что же ты! – лейтенант тотчас вскочил, по-петушиному тряхнув смешной аккуратной челочкой, прижатой жестким козырьком милицейской фуражки.
