Я со знанием дела вскрыла металлический конверт. Так и есть! Старый самозванец!
– Какой ты Афанасий?.. – пробормотала я, обращаясь к отсутствующему свекру. – Альфонс ты! Да еще Альфонсович!
Я вернула ключ и пошла малость поруководить прислугой. Гости же, всем бесконечным списком, стали разбредаться по своим комнатам, всячески комментируя события.
Не успела я доруководить уборкой, которой после безумств Данияр-бея оставалось немало, как позвонила Галка.
– Какая ты молодчина! – закричала она. – Нам уже звонили из милиции, полковник с какой-то странной фамилией, мы ему все рассказали про Раймондюкасов! Вот теперь Мишку прищучат! И Ласточка – твоя!
– Послушай, – сказала я. – Можно к тебе приехать и осмотреть еще раз сарай? Я хочу понять, как Раймондюкас вынес оттуда мертвое тело.
– Конечно, приезжай! Нас с Лешкой не будет, но тебе все покажут! Как только выяснится, что Раймондюкас отравил Ленку… А вдруг тебе повезет и ты найдешь труп?!
Умница Галка угадала мою сокровенную мечту.
Не то чтобы мне так уж нравилось обнаруживать трупы. Поверьте – ничего приятного. Правда, попадаются аккуратненькие – вот отравленные, которые наглотались снотворного, выглядят вполне прилично. Однако не хотела бы я еще раз увидеть того дядьку, у которого в руке взорвалась граната…
Но увы – трупы не выбирают. Какой попадется – про такой и пишешь.
Я приехала в Тарелкино и, оставив машину во дворе, пошла к манежу. Нам всего несколько человек под руководством тренера ездило по кругу, отрабатывая правильную посадку. Насколько я поняла, главное, когда страус развивает хорошую скорость, не пытаться обнять его за шею. Шею он как раз вытягивает вперед. Но и прямо сидеть нельзя – это ему мешает.
Я обогнула край загона и пошла вдоль сараев. Симпатичный молодой птицевод (я опять некстати вспомнила старшую свекровь) помог мне найти нужный сарай. Оказавшись внутри, я стала считать двери.
Их оказалось три. Одна – у меня за спиной, одна – в конце коридорчика, и еще одна… в потолке! Оказалось, наверху хранят солому для подстилки и сбрасывают прямо в эту дверь.
Вряд ли Раймондюкас втащил Ленкино тело наверх. А вот вытащить покойницу через вторую дверь мог вполне.
Я открыла ее. Она вела на задворки птицефермы. Если я, оглашая криком окрестности, выскочила в первую дверь и, привлекая к себе общее внимание, понеслась через загон к дому, то он тащить тело этим же путем уже не мог. Опять же – кто из птицеводов, когда прибыли клиенты, станет околачиваться на задворках?
