– Говорил же тебе, вызывай адвоката.
– Я вызову... И прокурора тоже, – впустую пригрозил Грецкий.
– Давай, действуй, – усмехнулся Панфилов. – А мы пока начнем...
Начал он с Насти. Обратился к ней в присутствии мужа. Кроме них троих, в комнате никого не было.
– Мне бы хотелось заглянуть в ваш почтовый ящик, – с чувством неловкости сказал он.
– Нет там ничего... – покачала головой Настя. – И давай не будем на «вы». Все мы здесь люди взрослые, прекрасно понимаем, что происходит...
– Лично я очень хорошо понимаю, – Грецкий презрительно скривил губы. И, пристально глядя на Панфилова, но обращаясь к ней, ожесточенно сказал: – Некто ищет твоего расположения. Очень рьяно ищет. На все идет, чтобы найти. Сначала в кутузку меня отправил, затем видеомонтаж тебе подсунул, чтобы против меня настроить... Ты хоть и поздно, но разобралась, что к чему... Ну, что на меня смотришь, мент? Ничего у тебя не вышло! Настя поняла, что ты ведешь себя подло! Не будет она твоей!
– Хватит! – прикрыв ладонями покрасневшие щеки, попросила Настя.
– Что хватит? – не унимался Антон. – Ты же видишь, этот бык ломится в нашу жизнь со всей своей скотской наглостью! Мало того, что Аллу в любовницы мне записал. Он еще хочет обвинить меня в ее убийстве... А может, он сам ее убил! Сам убил, а на меня сваливает!.. Гильзу они ищут!.. Настя, ты должна быть готова к тому, что ее найдут!..
– А ты к этому готов? – хлестко спросил Панфилов.
– Готов не готов, а ничему не удивлюсь!
– Только буффонаду здесь устраивать не надо... Если есть гильза, отдай сам, чтобы нас не мучить. Да и обслугу свою тоже. Дом большой, искать долго придется. А потом уборка...
– Сам скажи своим, где искать. Куда ты ее положил, там она и лежит...
– Я же прошу, давай без клоунады, – поморщился Панфилов. – Никто тебе гильзу не подбрасывал. И Аллу я убить не мог. Потому что в райотделе ночь провел, твоими стараниями...
– Как же я тебя ненавижу, сволочь! – вскипел от бессильной злобы Грецкий.
– А в почтовый ящик я бы заглянул, – игнорируя его чувства и эмоции, обратился к Насте Панфилов.
– Нет там ничего... Но если ты настаиваешь...
Она включила компьютер, вскрыла ящик. Марк Илларионович запомнил ее адрес. Вроде бы ничего особенного. «Kurmanova. AE...», собачка, поисковая система... Но фамилию она указала девичью. Значит, где-то в душе она до сих пор не может смириться с тем, что ей приходится быть Грецкой.
Ящик был девственно чист. Но это явно не первозданная чистота. Все файлы из ящика были удалены. Налицо восстановление девственности, компьютерная гименопластика...
