— Валяй, — равнодушно ответил Трой. Она рванулась с места, будто подстреленная газель, загремела чем-то, зашумела — Трой не обращал внимания, всё так же зная, что опасности нет. Женщина опустилась перед ним на колени, поставила таз с водой у его ног, прямо в лужицу крови.
— Не так. Надо… — она осеклась и молча вынула из рук Троя бинты, умудрившись не задеть его даже кончиком пальца. Трой привалился к ножке стола и закрыл глаза. Так и сидел, пока женщина лила воду на рану и вычищала прилипшие ошмётки ткани, даже не морщился уже. На смену облегчению пришла усталость, и ему страшно хотелось спать.
Он почувствовал, когда она закончила, и открыл глаза. Его бедро было плотно и аккуратно перемотано, белизна лоскутов резала глаз. А женщина всё так же стояла на коленях, уронив руки вдоль тела, и смотрела на Троя огромными глазами, тёмными, как колодцы, до краёв заполненные животным ужасом.
— Ты кто ему? — неохотно спросил Трой. — Рабыня? Дочь?
— Жена, — ответила она так тихо, что Трой скорее угадал ответ по движению губ, чем услышал его.
— А-а, — вяло протянул он. — Только не жена теперь. Вдова.
Он задрал руку над головой, нащупал край стола, тяжко опёрся, начал подниматься. Женщина резво подскочила к нему, подхватила, обвила грудь руками. Трой не стал её отталкивать.
— Кровать тут где? — спросил он, шаря мутнеющим взглядом по дому — в глазах темнело, и он плохо различал окружающие предметы.
Она без единого слова поволокла его куда-то в сторону. Трой расслабился, лишь давая себе труд перебирать здоровой ногой, и с наслаждением рухнул на мягкое. Женщина подхватила его ноги, бережно положила на кровать, накрыла. Её прикосновения были умелыми и заботливыми, но это была какая-то холодная, сухая забота, будто от долга шла, а не от сердца — он потому и подумал сперва, что она рабыня.
— Это его постель? — спросил Трой, не открывая глаз.
— Его, — прошептала она.
— Хорошо, — сказал Трой и удовлетворённо вздохнул. Так-то, Вонгерд, подумал он. Ты бы не был против, правда? Как я бы не был против, чтобы ты спал в моей постели, если б убил меня прежде. Это право победителя, моё право. И я пользуюсь им не для того, чтобы унизить тебя — просто так вышло… Последняя мысль отозвалась смутной тревогой, будто осталось что-то очень важное, о чём он забыл.
— Тело, — сказал Трой. Услышал отдалённое, почти неразличимое «Что?…» и повторил: — Тело.
Но больше ничего сказать не смог, потому что провалился в забытье, и последнее, что он запомнил, был приглушённый лай собаки во дворе.
