Две койки были свободными. На одну Серега положил глаз. Но располагаться он не спешил. Он поздоровался для приличия и застыл в ожидании.
Скуластый крепыш смотрел на него угрюмо, исподлобья. И не просто смотрел, а буравил его колючим взглядом. Как будто на прочность проверял. Серега выдержал его взгляд. И даже сам поднажал – паханчик отвел от него глаза. Но по-прежнему продолжал смотреть в его сторону.
– Ну и кто к нам пожаловал? – кисло спросил он.
– Серега Кирсанов. Статья сто пятьдесят восьмая…
– А-а, на лайбе решил погонять, да?
– Ага, что-то вроде того. Только, как видишь, не туда заехал…
– Не понял, а чем тебе не нравится наш гараж? – встрепенулся паренек. – Почему не нравится? Нравится. Я правильный пацан, и мне на кичу заехать не в облом. Тем более что у меня прописка здесь есть…
– Прописка? Ты че, уже бывал здесь? И кто тебя прописывал?
– А сам кум меня прописывал, понял?
– Кум?! Я не понял, ты че, на кума козлишь?
– За базаром следи, да… Я в этой тюрьме родился, понял? Меня мама здесь родила. Так что у меня по жизни на тюрьме прописка…
Серега врал напропалую. Это Шорох в свое время протолкнул ему такую мульку насчет мамы-арестантки. Тут главное – держаться уверенно и всем видом показывать, что ты не чмырь какой-то. Лажа может вскрыться. Тогда все поймут, что ты прогнал фуфло. Но если к этому времени тебя примут за крутого, твой базар будет воспринят как хохма. Мало того, тебе в актив капнет дополнительное очко. А вот если дашь слабину – влет заклюют. И уже твое очко пойдет гулять с активными пацанами, а сам ты станешь пассивным. Такого исхода Серега для себя не желал. Он не знал, есть ли жизнь на Марсе. Но был на все сто уверен, что в петушином углу жизни нет. Во всяком случае – для него.
– Круто! – завистливо протянул паханчик. И с оскоминой на лице спросил: – А кум-то здесь при чем?
– А он просил мою маму меня обратно родить, – прикалывался Серега. – Она-то была не против, да меня обратно хрен засунешь. А кум, козляра, давай меня туды впихивать. Я ни в какую. Короче, обломался кум. А у меня на макушке после этой канители пятно осталось…
На голове у него в самом деле было родимое пятно. Правда, к «обратным» родам оно не имело никакого отношения.
– В общем, пацаны, это, типа, штамп о тюремной прописке. А кто мне его поставил?..
– Кум! – подхватила толпа.
Пацаны веселились от души. И на Серегу смотрели с нескрываемым уважением.
– Круто ты задвинул!
Паханчик не мог не признать его карту козырной. Но в то же время он всерьез опасался, что у него не найдется более сильной карты. И тогда Серега может занять его место. Если, конечно, тюремные воры не утверждали его в должности смотрящего по хате…
