— Фома неверующий, — сказал рыжебородый, схватил говорившего за шиворот, оторвал от земли и, держа его так, приподнятым, засмеялся. — Молодец, Фома неверующий!
Затем рыжебородый обернулся к товарищам:
— Он — наше стрекало, а мы — рабочая скотина, так пусть же он колет нас, ни на миг не давая покоя!
Плешивый человечишка завизжал от боли. Рыжебородый опустил его на землю и снова засмеялся, обводя взглядом своих столь непохожих друг на друга товарищей.
— Сколько нас? — заговорил он. — Двенадцать. По одному от каждого колена Израилева. Дьяволы, ангелы, людишки, человечишки, порождения и выродки Божьи, решайтесь же наконец — и за дело!
Он был в приподнятом настроении, его круглые соколиные глаза сверкали. Вытянув вперед руку, рыжебородый поочередно опускал ее каждому на плечо, с гневом, с нежностью пристально вглядывался в лицо, смеялся и переходил к следующему:
— Вот ты, скряга и язва, загребущий и вечно сущий Абрамчик! И ты, молодчина, болтун и пустозвон! И ты, трус и святоша, который не ворует, не прелюбодействует, не убивает, потому что боится, все твои добродетели — дщери страха! И ты, кроткий ослик, которого охаживают дубиной, а он все сносит — сносит и голод, и жажду, и холод, и побои, — работяга, лишенный самолюбия, и блюдолиз, все твои добродетели — дщери нужды! И ты, хитрющая лиса, выжидающая у входа в пещеру, где устроил себе логово лев — Иегова! И ты, добрый агнец, с блеянием семенящий за Богом, которому предстоит сожрать тебя! И ты, шарлатанствующий сын Левита, богопродавец, за гроши продающий Бога, кабатчик от Бога, Богом же потчующий людей, которые хмелеют и распахивают перед тобой и кошель и душу, мошенник Божий! И ты, горемычный злопыхатель, твердолобый подвижник, глядящий на собственный лик и сотворяющий Бога по своему подобию злопыхателем, горемыкой и тупицей, чтобы поклоняться ему, ибо он схож с тобой! И ты, чья душа распахнута настежь, словно лавка ростовщика, а сам ты сидишь у ее порога, запускаешь руку в мешок, выдаешь бедняку милостыню, раздавая так Бога в долг и записывая при этом в учетной книге: «Выдана милостыня, на столько-то грошей, такому-то, такого-то числа, в таком-то часу», — ты еще потребуешь положить учетную книгу вместе с собой в могилу, чтобы открыть ее перед Богом, вместе с ним подвести итог и взыскать миллионы в вечной жизни. И ты, лгун, болтун, пустомеля, нарушающий все заповеди Божьи, воруя, прелюбодействуя, убивая, чтобы затем проливать слезы, бить себя в грудь и воспевать свои прегрешения под звон кифары, — ты, умник, четко уяснил Себе, что Бог эсе прощает певцу, ибо сам Он без ума от песен. И ты, острое стрекало в нашем заду, Фома, и сам я, умопомрачительный стяг, утративший рассудок, бросивший жену свою и детей своих и отправившийся на поиски Мессии! Давайте же все вместе — дьяволы, ангелы, людишки, человечишки, ибо все нужны для нашей великой цели, — давайте же схватим его, ребята!
