– Мы так и собирались, – сказал Биллем. – Так и собирались.
Солдаты начали теснить Даэррина и его отряд к выходу; другие стражники подталкивали работорговцев к задней двери.
И тогда из темноты залы донесся негромкий выкрик.
– Воин жив! – раздалось оттуда. – Воин жив!..
Джейсон не смог разглядеть, кто сказал это, зато заметил выражение лица Биллема, прежде чем солдаты выпихнули его из дверей.
Лицо работорговца было белым.
Воин жив? Что это значит? И почему это так напугало работорговцев?
– Вы уедете на рассвете, – сказал Аскланц. – На рассвете, слышите?
– Слышим, – откликнулся Даэррин. – Не уверен, что мы всё поняли, но мы слышим.
«Приятным я считаю того человека, – говорил Хьюго Бун, – который со мной соглашается».
Бенджамин Дизраэли
Спор – одно из величайших наслаждений, даже если спорить приходится с самим собой. Разумеется, я буду рад любым возражениям.
Уолтер Словотский
«Врагов не наблюдается. Снижаюсь». Спускаясь кругами, Эллегон падал с предвечернего неба. Ветер, поднятый мощными, быстрыми ударами его крыльев, заставил коней попятиться и тревожно заржать и разметал по траве искры угасающего костра.
Так бывало не раз, и полдюжины Даэрриновых часовых были уже наготове: пятеро затоптали искры, шестой держал бадью – чтобы наверняка.
Дюжина энкиарских стражников оказалась отлично вымуштрована: хотя некоторые кони плясали и взбрыкивали, ни один всадник не позволил своему коню понести. Нейтралитет Энкиара, очевидно, распространялся и на дружественных драконов.
«Верю, пока у них на стрелах нет „драконьего рока“, – мрачно заметил Эллегон.
«Я полагал – ты их просветил».
«Думай что хочешь. Я же могу только сказать, что никто из них не знает, что стрелы отравлены. Сомневаюсь, что мне будет какой-то прок от того, что стрелы смазали, не поставив в известность стрелков. Давайте-ка взлетать. Быстрее».
Дарайн уже подтянул драконову сбрую и теперь подсадил на седла сперва Эйю, потом Брена Адахана. «Я сейчас».
Пока другие усаживались, Джейсон улучил момент перекинуться словечком с Даэррином.
– Что там насчет воина, который жив?
– Кто знает? – Гном пожал плечами. – Не бери в голову. Может, их пуганул какой-то одиночка – они ведь последние годы шарахаются от собственной тени. Но ежели так – то рано или поздно, а объявится он в Приюте непременно.
Микин повел его коня прочь.
– Я ничего об этом не знаю. Может, послать кого по их следу да выяснить – что скажешь?
Гном покачал головой:
– Нет. Нет, и все. Там добрая сотня работорговцев, так что нам эти заморочки ни к чему.
