(Забавно: тогда нам казалось, что мы ловко придумали «бешенство генных структур на Надежде», странную и страшную болезнь, когда ребенок за три года превращается в старика, – нам казалось это эффектной и оригинальной выдумкой. И только много лет спустя узнали мы о хорошо известном современной науке эффекте преждевременной старости – прогерии – и том, что сконструированные нами фантастические явления описаны еще в начале XX века под названием синдром Вернера. Воистину ничего нельзя придумать, все, что тобою придумано, либо существовало уже когда-то, либо будет существовать, либо существует сегодня, сейчас, но тебе неизвестно…)
Только в ноябре 1978 года возвращаемся мы к первому варианту – и, что характерно, сразу же начинаем писать черновик – видимо, количество перешло у нас наконец в качество, нам сделалось ясно, как строится сюжет (погоня за неуловимым Львом Абалкиным) и куда пристроить уже написанный кусок со Щекном на планете Надежда…
Понятно, что сюжет ЖВМ – это сюжет классического детектива. Детектива, у которого лишь в конце (как и полагается) все расставляется по своим местам, все предшествующие странности увязываются в жесткую и безукоризненно логичную цепочку, у которого по ходу повествования (и даже по его окончании) читатель должен самостоятельно конструировать те или иные варианты ответов на возникающие вопросы. У которого, наконец, трагический финал – хотя впоследствии разными комментаторами не раз подчеркивалось: нет никаких доказательств того, что руководитель КОМКОНа-2 Рудольф Сикорски, он же Странник, он же Экселенц, убил Льва Абалкина, он же Гурон, шифровальщик штаба группы флотов «Ц» Островной Империи. Стрелял – да, но убил ли? Неизвестно. Ведь в Абалкина попали лишь три пули из пистолета «герцог» двадцать шестого калибра. С одной стороны – «восьмизарядной верной смерти», как назовет это оружие начальник отдела КОМКОНа-2 Максим Каммерер, он же Мак Сим. С другой стороны, когда в самого Максима на Саракше попало семь пуль – он пережил это без необратимых последствий для здоровья…
О вопросах, которые щедро разбросаны по тексту ЖВМ и остаются неразгаданными до конца повести, – отдельно. В начале 90-х годов БНС свел их в некую систему из одиннадцати пунктов, и после этого около года они активно обсуждались группой «Людены». Ответы были найдены – по крайней мере, БНС заявил, что вполне удовлетворен работой, проделанной люденами. Правда, отметил: людены еще не подошли к главному, фундаментальному вопросу повести. На который, впрочем, они рано или поздно наткнутся…
