Дон Альфонсо, Рустигелло, закутавшиеся в плащи.
Рустигелло. Да, ваша светлость, так оно и было. Не знаю уж, с помощью какого зелья она спасла ему жизнь, а потом выпустила его через двор палаццо Негрони.
Дон Альфонсо. И ты стерпел?
Рустигелло. Как было помешать ей? Она заперла дверь на засов. Я не мог выйти.
Дон Альфонсо. Надо было выломать дверь.
Рустигелло. Дверь дубовая, засов железный. Легкое ли дело?
Дон Альфонсо. Мало ли что? – Говорю тебе – надо было сломать засов, надо было войти и убить его.
Рустигелло. Если бы я даже и выломал дверь, синьора Лукреция заслонила бы его собой. Пришлось бы убить и синьору Лукрецию.
Дон Альфонсо. Ну и что же? Что из того?
Рустигелло. На этот счет у меня не было приказаний.
Дон Альфонсо. Рустигелло, хорош тот слуга, который и без лишних слов понимает своего государя.
Рустигелло. К тому же я боялся поссорить вашу светлость с папой.
Дон Альфонсо. Болван!
Рустигелло. Дело было щекотливое, ваша светлость. Убить дочь святейшего отца!
Дон Альфонсо. И не убивая ее, ты разве не мог закричать, позвать, предупредить меня, помешать любовнику удрать?
Рустигелло. Да, а назавтра ваша светлость помирились бы с синьорой Лукрецией, и послезавтра синьора Лукреция велела бы меня повесить.
Дон Альфонсо. Ну довольно. Ты ведь мне сказал, что не все еще потеряно.
Рустигелло. Не все потеряно. Вот видите – свет в окне. Этот Дженнаро еще тут. Его слуга, которого подкупила герцогиня, теперь подкуплен мною и все мне рассказал. Сейчас он с парой оседланных лошадей стоит за крепостью и ждет своего хозяина. Дженнаро вот-вот выйдет из дому.
