Затем глаза его закатились. Я выдернул шпагу, и г-н де Шанлесси медленно осел на землю.
Дуэль была окончена, я с гордостью посмотрел на секундантов. Похоже, гвардейцы не ожидали такого исхода. Они переглянулись, и вдруг один из них, шагнув ко мне, потребовал:
– Сдайте шпагу.
Я опешил.
– Сдайте шпагу! – повторил он, повысив голос. – Вы арестованы за нарушение эдикта, запрещающего дуэли!
При этом он обнажил свое оружие, и товарищ его сделал то же самое. Я приготовился к новой стычке, которая – я это понимал – была бы серьезнее окончившейся. И не только тем, что противников было двое. Внешне все выглядело так, будто я отказался подчиниться приказу гвардейцев, находившихся при исполнении, – я уже знал, что за исполнением эдиктов первого министра официально надзирали его телохранители. Но подчиниться – значило, во-первых, признать себя зачинщиком ссоры, а, во-вторых, в эдиктах говорилось о суровых наказаниях нарушителям – вплоть до отсечения головы. В случае признания меня виновным, мне не к кому было бы обратиться за помощью. Так уж лучше пасть здесь, со шпагой в руках, чем под топором палача.
Но прежде чем гвардейцы атаковали меня, о себе заявил еще один участник события. Знакомый голос вдруг произнес:
– Одну минуту, господа!
Гвардейцы были удивлены не меньше моего. Шпаги опустились, хотя и не вернулись в ножны. Между тем из-за большого дуба, корни которого взломали старую стену монастыря, неторопливо вышел обладатель странного имени «Атос». Подойдя ближе, он встал рядом со мной, положил руку мне на плечо и сказал, обращаясь к мушкетерам кардинала:
– Вы собираетесь арестовать этого господина? Но ведь не он затеял ссору, а его противник, господин де Шанлесси. – Мушкетер кивнул в сторону раненого, который в этот момент пошевелился и издал слабый стон. – Если не ошибаюсь, родственник господина Кавуа, вашего командира? И как же вы объясните ему маленькое происшествие, невольным свидетелем которого стали мы трое? – Говоря все это совершенно спокойным голосом, Атос тем не менее демонстративно взялся за рукоять шпаги. Меня же более всего поразило то, что недавний мой знакомец выглядел и говорил так, словно это не он совсем недавно опустошил добрую дюжину анжуйского.
– Вас сюда никто звал, господин мушкетер! – заносчиво произнес один из гвардейцев. – И почему вы считаете, что этот господин не был зачинщиком?
Атос объяснил, все с тем же невозмутимым видом:
– Мое имя Атос, господа, а господин Портос – мой добрый приятель. И все произошло почти сразу же после того, как мы с ним расстались. Шанлесси затеял ссору перед окнами моего дома – я живу на улице Феру. Привлеченный громкими голосами, я выглянул в окно и стал свидетелем всего конфликта. Я обратил внимание на то, что при выяснении отношений присутствовали два гвардейца из роты его высокопреосвященства. Кстати, вы, случайно, не знаете, кто это был?
