– Ваше здоровье, господин… господин?
– Портос, – представился я своим новым именем.
– Атос, – сказал он безразлично.
Решив, что он не расслышал, я поправил:
– Портос, сударь. Меня зовут Портос, вы не расслышали.
– Прекрасно расслышал, – ответил мушкетер флегматично. – Вас зовут Портос. Атос – это мое имя. – Он осушал стакан и вдруг разразился громким смехом. – Бывает же такое! Портос! Атос! Да от таких имен, сударь, собаки дохнут – если верить господину Тальману де Рео!
На шум подбежал слуга. Мушкетер сказал:
– Портос. Представляешь, Гримо?
Гримо посмотрел на меня, скупо улыбнулся и, успокоенный, отошел. Мне подумалось, что слуга и господин составляют прекрасную, хотя и очень странную, пару.
Между тем короткий приступ веселости прошел. Г-н Атос снова впал в меланхолию, изменилось лишь то, что теперь, прежде чем выпить, он чуть приподнимал стакан в мою сторону. При желании это можно было истолковать как любезность, мол, пью за ваше здоровье. Я кивал в ответ – но, конечно, угнаться за мушкетером не мог никак. Да и не испытывал особого желания напиваться.
Спустя примерно полтора часа слуга Атоса приблизился и что-то шепнул на ухо своему господину. Атос проявил признаки слабого интереса.
– Ты уверен? – спросил он. Как я уже говорил, в его голосе не угадывалось ни малейших признаков опьянения.
Гримо кивнул.
– Хорошо, – сказал Атос. Вытащив из кармана кошелек, он бросил его слуге. – Расплатись. Вынужден вас оставить. Служба! – сказал он мне. – Рад был познакомиться. Вы чертовски приятный собутыльник, Портос. Портос! Ха! – Он снова коротко хохотнул, поднялся, прицепил к поясу лежавшую на столе шпагу, надел шляпу и направился к выходу. Двигался он прямо, но, присмотревшись, можно было заметить в его походке некоторую неуверенность.
Я вышел следом. Пить мне не хотелось. На улице мушкетер еще раз любезно поклонился мне и в сопровождении своего немногословного слуги скрылся в одном из соседних домов.
Мне ничего не оставалось, как продолжить бесцельное шатание по городу. Но уже через несколько шагов я споткнулся об чью-то некстати подставленную ногу. Едва не упав, я машинально схватился за первую попавшуюся опору, коей оказался как раз обладатель подставленной ноги.
– С ума вы сошли, что ли?! – вскричал он и изо всех сил толкнул меня, так, что я вновь чуть не упал. – Или ослепли?!
Выпрямившись, я внимательнее присмотрелся к обидчику. Его пышный щегольской камзол из ярко-красного бархата, затканный золотыми и серебряными нитями и перехваченный выше талии розовым шелковым шарфом, выгодно отличался от моего потертого колета и запыленных ботфортов с разбитыми носками. Да и плюмаж на его шляпе наверняка стоил дороже всей моей одежды. Рядом с ним стояли еще двое, в красных плащах с белыми крестами и высоких ботфортах, – мушкетеры его высокопреосвященства.
