Аннали кивнула.
– Знаю, – подтвердила она. – Примерно через год после того, как вы уехали, я что-то искала в письменном столе отца и наткнулась на ваши письма. Ни конвертов, ни обратного адреса не было. Я сняла с писем копии и сохранила. Но так и не стала заводить разговор об этом. Тогда я была бочкой, которая думала только о себе, меня ничего не занимало, кроме своей персоны и собственных проблем. Возможно, мне стоило бы почесаться и все-таки найти ваш адрес. Но какие бы там у вас ни были причины, ведь это вы ушли от нас. Вообще, в то время все это меня мало волновало.
Ее низкий голос звучал мелодично. Ногти на пальцах отлично наманикюрены и отполированы до ярко-малинового блеска. Подростком она была, пожалуй, излишне инфантильной, теперь в ней чувствовалась зрелость, несвойственная ее годам.
– Жалею, что я уехала таким образом, – извинилась Сара. – Я так сильно рассердилась. И все же не могу представить себе, чтобы Питер, способен был на такой поступок, – скрывать от вас мои письма.
– Вы его сильно уязвили и разозлили тем, что бросили нас. Между прочим, и меня тоже... во всяком случае, до того момента, когда я обнаружила ваши письма. – Из своей сумочки она вынула пачку сигарет «Вирджиния Слимс». Ее золотые и серебряные браслеты – на каждой кисти их было нанизано по восемь-десять штук – позвякивали, когда она выбивала сигарету. – Не думаю, чтобы вы курили.
– Не курю уже много лет.
– Хорошо. Для вас очень хорошо. – Она прикурила и глубоко затянулась.
– В одном из писем к вам я попыталась объяснить причины своего ухода, – продолжала Сара. – Боже, представляю, что вам могли рассказать об этом.
– Мой отец замечательный человек, но и у него свои недостатки. Точить зуб на кого-нибудь – один из них. Знаете ли вы, что он женился примерно через год после вашего отъезда? Женитьба в порядке мести, если такое бывает. Она была недурна. Что-то осиное. И из семьи с кучей баксов, которые, возможно, получили через фирму «Мейфлауэр». Удивляюсь, что он не послал вам приглашение.
– Очень смешно. Послушайте, Аннали, в жизни все идет своим чередом. Я действительно в это верю. Я любила девяносто пять процентов всего, что представлял собой ваш отец. Но остающиеся пять процентов касались профессиональной деятельности, и я просто не могла пойти на то, чтобы до конца жизни мириться с некоторыми его установками. И у меня не было надежды, что он когда-нибудь изменит свои повадки. Замечательно, что он женился.
