– Что вы имеете в виду?
Сара неловко рассмеялась.
– Есть ли у вас время?
В глазах Алмы Янг отразилось беспокойство.
– В общем-то... – протянула она, – я должна дождаться поступления Лизы Саммер.
Сара немного подумала, прежде чем начать. Она всегда умела ограждать свою личную жизнь. Ей это обычно удавалось. Средняя школа в штате Нью-Йорк, колледж в пригороде Бостона, Корпус мира в Таиланде, Питер и институт Эттингера, медицинское училище в Италии и теперь эта стажировка... В каждом из этих мест она заводила дружбу, но эти отношения не сохранялись с началом очередного этапа жизни. Исключение, пожалуй, доктор Луис Хан, ее наставник. Новые друзья и коллеги, как правило, ничего не знали о ее прошлой жизни, и она не поощряла их к расспросам. Да они и не стремились к этому.
А теперь женщина, с которой она проработала больше двух лет, кажется, искренне ею заинтересовалась, заинтересовалась ее отношением к этому очень сложному медицинскому делу. Может быть, пришло время немного раскрыться?
– Уже много лет назад, – наконец произнесла она, – а точнее, десять лет назад... я жила в горах на севере Таиланда. Там мы строили клинику, я одновременно преподавала и училась иглоукалыванию и лечению травами. Человек уже немолодой стал моим другом и наставником. Вы знаете, он мне был как отец. Но вот довольно неожиданно умер. И вскоре похожий на него, но значительно более молодой мужчина проезжал через нашу деревню. Этот блестящий и энергичный человек интересовался тем же, чем и я. Его имя уже было хорошо известно в области альтернативных методов лечения.
Так вот, через месяц я уже была вместе с ним в Штатах и работала в его институте... – Сара подумала, называть ли имя Питера, и решила этого не делать. – Я прожила с ним и его дочерью-подростком почти три года. Этого ребенка он подобрал и удочерил в Африке и привез сюда. Все эти три года я практически была для нее матерью. Хотя, как я уже сказала, этот мужчина и я работали в одном институте, но все же я скорее работала на него, а не с ним. В конце концов он предложил мне выйти за него замуж. Но меня пугали его огромное, ненасытное тщеславие и отсутствие гибкости. Постепенно эти черты стали проявляться все отчетливее.
– Пожалуйста, продолжайте, – попросила Алма, когда Сара остановилась.
– У него был пациент, скульптор, которого он в буквальном смысле спас от ревматического артрита, другие доктора от него отказались.
– Как ему это удалось сделать?
