– Нет, – сказал он потом. – Нет. У меня это попросту не выйдет. Мишель, сообрази, что можно сделать, если я останусь тут, в лаборатории.
У Мишеля был недовольный вид.
– Мало что можно сделать. Длительный сон. Правильный режим. По меньшей мере три-четыре часа сидеть на свежем воздухе, в саду. Усиленное питание, особая диета; витамины, гормоны, первое время – камфара. Повторяю: абсолютно отказаться от Сиаля-5. Вам больше неоткуда занимать сил, все ваши резервы исчерпаны.
– Хорошо. Разработай принципы диеты, дозировку лекарств и расписание дня. Постараюсь выполнять все твои предписания.
– Мне все же непонятно, почему вы хотите остаться в лаборатории? – спросил Мишель.
– Скоро скажу. У меня есть свой план.
За обедом Альбер рассказал об этом разговоре Роже. Тот выслушал и глубокомысленно хмыкнул.
– А ведь знаешь, – сказал он, подумав, – твой профессор, пожалуй, боится этого своего молодчика! Мишеля, понимаешь? Этот парень очень высокого о себе мнения. И не будь я Роже Леруа, если он не считает себя умнее профессора.
Альбер твердо помнил, что он не сообщал ни Роже, ни Раймону своего мнения о честолюбии Мишеля.
– Почему ты так думаешь? – спросил он.
Но Роже не любил объяснений.
– Да чего там, это же в глаза лезет, – буркнул он. – Оставь на такого типа лабораторию, он тут все на свой лад переиначит. Вернется твой профессор – ни лаборатории, ни жены.
– Ну, ты уж скажешь, Роже!
– А чего? Слепой я, что ли? Луиза, как воск, тает от этого красавчика. Разве женщины что понимают!
– Конечно, ей следовало бы влюбиться в тебя… – еле сдерживая смех, пробормотал Альбер.
– А что ты думаешь, она на этом не прогадала бы! Да ты не скалься, ничего тут смешного нет, что хорошая девочка влюбилась в такого дешевого парня. И только потому, что он первый пригрел и защитил ее. Всего сутки форы – и такой субъект финиширует, черт бы его побрал!
– Ну брось, Роже. При чем тут сутки форы? – сказал Альбер, прихлебывая кофе. – Что ж, по-твоему, такая женщина, как Луиза, может влюбиться в каждого, лишь бы он вовремя ей встретился?
– А, что ты понимаешь! – разозлился Роже. – Девочка была так замучена, что хоть вешайся. И вдруг среди такого беспросветного мрака появляется нормальный человек, не пугается ничего, никаких этих ужасов, с ней говорит ласково, смотрит на нее как на женщину, а не как на пробирку. И собой, вдобавок, недурен. Ты щенок, ты жизни не понимаешь…
– Да брось ты, Роже! – засмеялся Альбер. – Я всего на два года моложе тебя.
