Они продолжали танцевать молча. Праздник понемногу достигал своего апогея. Оркестр не умолкал ни на минуту. «Если бы среди кружащихся с запрокинутыми головами девиц была бы хоть одна для меня», – мечтал саксофон. Он недурен, этот саксофон, и хорошо знает свое ремесло. Дочерей миллиардеров соблазнить нелегко.
«Но кто знает, – думал он с тайной надеждой, – кто знает…»
– Это жизненно важный вопрос для Соединенных Штатов, – послышался голос Джозефа.
Кэтрин улыбнулась про себя: первая стадия пройдена. Брандт говорит уже о патриотических чувствах. Судя по беспокойному выражению глаз собеседника, успех Брандта почти обеспечен.
Блестевший на камине миниатюрный платиновый кран-деррик своими строгими линиями резко подчеркивал хрупкость орхидей.
– Подарок моих служащих, – говорил Брандт. – Не орхидеи, конечно, а кран.
Пятидесятилетие Джозефа! Какой праздник был для всех служащих! Очаровательная миссис Ван Ден Брандт в простом платье из серой фланели с красными гвоздиками на груди обнимала молоденькую, оробевшую девушку. Это происходило в приемном зале фирмы «Ван Ден Брандт корпорэйшн». Там собрались служащие центрального управления. Все пили, смеялись. Когда Джозефу преподносили этот кран из платины, Кэтрин почувствовала себя счастливой. Джозеф, должно быть, так популярен среди своих подчиненных! Генеральный директор это очень хорошо выразил в своей маленькой речи. Кэтрин увидела, как люди в этот момент заулыбались. Улыбки были несколько сдержанные, как всегда в минуты волнения.
– Прекрасный день, – говорил директор.
«Прекрасный день», – думала Кэтрин.
И молчание служащих, конечно, должно было означать: «Прекрасный день!»
Под переходившим с одного лица на другое любезным взглядом директора служащие широко улыбались.
– Почему она назвала свою яхту «Мэри-Анна»? – спросил Бронсон.
– Это имя моей матери.
– Но она ее никогда не знала!
– Вы никогда не думали, что Патриция может иметь сердце? – спросила Кэтрин с большой нежностью.
Когда доктор Том узнал о решении своей внучки, вначале он никак не реагировал. Потом страшно сморкался, проворчал несколько туманных фраз, а на другой день Патриция получила кольцо с большим опалом. При нем была визитная карточка, совершенно официальная: «От доктора Томаса О'Хеллоран мисс Патриции Ван Ден Брандт, потому что она не такая негодяйка, как кажется».
Мэри-Анна умерла через год после рождения Кэтрин, но тоска у доктора Тома все не проходила.
– У Патриции – сердце? – усомнился Бронсон.
