Когда отпыхнули чуточку, освежились вдоволь квасом, настало время для задушевной беседы. Начал ее царь.
– Как живет-может княгинюшка твоя? Давненько ты ее не привозил в град стольный. Иль не любо здесь? Соломонии, подруги ее, нет?
– На сносях моя лада. Продолжателя рода своего жду. Сподручно ли в дрожках ей трястись? Да и скакал я, коней меняя, денно и ночно, чтобы тебя, государь, предупредить об угрозе. – И почти без паузы ответил на вторую часть вопроса: – А что Соломонию постриг, а сам от света не отказался, на то воля Господня и митрополитово постановление. Он – слуга Божий. Ему устав блюсти. А наше дело – украины твои, государь, оберегать. Порубежное наше дело. Воеводское.
– Не пристало воеводе дьякам уподобляться. Это дьякам сподручно юлить, а тебе какой резон? Ты мне без утайки скажи, осуждают ли князья и бояре думные, что Глинскую Елену за себя намерен взять? Что помолвлен с ней?
– Удивлены, государь. Зело удивлены. Род предателя возвеличится, вот это – не любо. Или на Руси красавицы из знатных наших родов перевелись?
– Слыхивал эту молву. Но Михаил-изменник – в темнице. Или племянница за дядю в ответе?
– Оно, конечно, так. Только, как бояре и князья мыслят, не по заслугам честь. Чужеродные, они и есть – чужеродные. Не во благо твоей отчине, государь, изменил князь Глинский королю, бывши у него присяжным. Своей корысти ради. В Киеве ему княжить любо. Не дура губа. А коль не сладилось, так хоть Смоленск вынь да положь. Не воеводою, рабом твоим, мыслил стать, а удельным князем. Не получил от тебя, государь, желаемого – нож тебе в спину. Иль это не ведомо боярам твоим думным, князьям да воеводам, рабам твоим верным?..
Осерчал царь Василий на прямоту князя, только виду не подал. Впрочем, все это он, конечно же, знал, но даже себе толком не мог объяснить, как смогла так быстро и так ловко вскружить ему голову Елена. Красотой, лаской взяла. И тем, что дядю своего ни разу не просила выпустить из темницы. Но еще повлияло и то, что за князя Михаила Глинского много ходатаев. Сам император Максимилиан просит разрешить князю уехать в Испанию к внуку его Карлу. Да, велик род Глинских. Он и русский корень имеет, но не менее того – польский. Даже кровь императоров римских течет в жилах Глинских. Прельщает такое родство. С именем Глинских легче станет торить дорогу послам в европейские королевства. А если, став царицей, Елена похлопочет за своего дядю, так что тут осудительного?
