За спиной штабс-капитана стояли двое наиболее толковых его сотрудников. К своему ужасу Полуэктов услышал, как один из них передергивает затвор винтовки.
«Вот ведь кретин! – подумал штабс-капитан. – Заранее не мог дослать патрон! Ведь всю дорогу только и щелкали затворами, а в критический момент – он к стрельбе не готов! Из-за такого нас всех тут, как баранов, перестреляют!»
Однако опасения Полуэктова были напрасны. В комнате, на пороге которой он стоял с маузером в руках, спали на разнообразных матрасах, топчанах и лежанках многочисленные дети самых различных возрастов. От крика контрразведчика большая их часть проснулась, семи-восьмилетние смотрели на военного с любопытством, а самые маленькие подняли невероятный рев. Стрелять никто из них, по-видимому, не собирался.
Наконец среди этого детского сумасшедшего дома Полуэктов разглядел одно взрослое лицо: на сундуке в углу лежала тощая старуха, совершенная ведьма по внешности. Поднявшись на локте, она уставилась на штабс-капитана тусклыми белесыми глазами, один из них был закрыт бельмом, и неожиданно гулким басом произнесла:
– Я так и знала!
Полуэктов и без того уверенный в том, что вызвали их зря, окончательно в этом удостоверился, но на всякий случай сурово гаркнул:
– Где Блюмкин?!
Старуха еще раз повторила с гораздо большим трагизмом в голосе:
– Я так и знала! Таки этот шлимазл влез в политику!
Затем она крикнула куда-то в глубину дома:
– Исаак! Исаак! Ты таки доигрался! За тобой пришли из контрразведки!
Удивленный Полуэктов махнул рукой своим подручным и бросился к занавеске, закрывающей дверь в соседнюю комнату. Навстречу ему уже выходил тощий немолодой еврей в длинной рубахе и шлепанцах на босу ногу.
– Что такое? – уставился он на Полуэктова. – Что за содом творится у меня в доме? Кому понадобился-таки Блюмкин?
– Блюмкин?! – переспросил штабс-капитан, начиная догадываться, что произошло. – Где Блюмкин?
– Ну, я Блюмкин. А что вам нужно от Блюмкина?
– Это вы – Блюмкин? Вы хозяин дома?
– Ну, я – хозяин этого сумасшедшего дома. А что, это уже нельзя?
– А зовут вас как? – с подозрительной ноткой в голосе спросил Полуэктов.
– Исаак, – ответил хозяин. – А что, это тоже запрещается?
– А никакого другого Блюмкина здесь нет?
– Чего-чего, а этого добра здесь достаточно. Мотл, Хаим, Шлом…
– А Яков есть? – прервал Полуэктов хозяина, опасаясь, что тот будет перечислять до вечера.
– А как же! Есть и Яков, чтоб он был здоров! Эй, Яша, покажись!
