Примерно в это же время мы начали приспосабливать свой быт к чадушке – часть мебели была убрана, кое-что выкинуто, а кое-что пришлось приобрести. В число прочих покупок затесался дешевый DVD-плеер для спальни: так как царственное тело почивало в кроватке, синему полагалось смотреть там же, без отрыва от производства.
В тот день мне несказанно свезло – Фасолец неожиданно быстро заснул, и я, досмотрев фильм до середины (есесьна, на новом плеере в спальне), отправилась покурить в подъезд. Добив сигарету до конца, я вернулась домой и направилась было на кухню, чтобы поставить чайник. Как раз когда я захлопывала за собой дверь, в комнате захныкали. Отлаяв себя за неаккуратность (двери закрывать можно и потише), я отправилась в спальню.
Ребенок спал. Поправив ему одеяло, я решила чуть приоткрыть форточку, так как в комнате было нестерпимо душно.
В окне была она. Два мертвых синих глаза плавали за стеклом и смотрели прямо на меня. Безразличные, холодные, далекие и такие реальные, что вынесло меня, граждане, из опочивальни на раз-два-три.
Я захлопнула за собой дверь и завыла. Когда реальность дает трещину, завыть – это самое меньшее из того, что можно сделать. Подпирая спиной спальню, я точно знала, что такого быть не может, потому что не может быть вообще.
И примерно в это же время, где-то там, между почками и подреберьем, я четко осознала, что в комнате мой ребенок.
На этом трагедия заканчивается.
«Убью суку, но спасу Фасольку» – это было первое, что я подумала.
И если Ван Хельсинг мочил вампиров пистолетами, а Блейд дрался на мечах, то Катечкина выбрала бейсбольную биту. Есть у нас, знаете ли, такая хреновина – сюрпрайз для продавцов картофеля.
Итак, мне было двадцать три года.
И в двадцать три года я, в здравом уме и доброй памяти, ворвалась в спальню с бейсбольной битой и, зеленая от ужаса, заорала: «На хрен пошла, сука, от моего ребенка». Должно быть, узкоглазая фирма «Самсунг», рисовавшая скринсейвер с двумя свободно слоняющимися по экрану синими кубиками, ждала чего угодно, но только не этого.
Да, господа, я битой мочила скринсейвер…
Потому что, отражающийся на окне, он выглядел, мягко говоря, пугающе.
Они до сих пор надо мной смеются… М-да.
А я до сих пор шлю их сами-знаете-куда. Ну в конце концов превозмогла. И пусть сука тока повиснет.
