К концу первого стихотворения, когда лупоглазые малыши более или менее осмелели, я с изумлением обнаружила, что дяди Леши в прихожей нет.
«Наверное, так задумано по сценарию, – подумала про себя я. – Он, видимо, сейчас откуда-нибудь неожиданно выскочит».
Но прошло пятнадцать минут, а дядя Леша все не выскакивал.
Еще через пятнадцать минуту меня закончились стихи, а вконец осмелевшие дети стали дергать меня за шубку и требовать подарки. Потоптавшись в прихожей еще минут пять, я не нашла ничего лучшего, кроме как пройти в глубь квартиры. Дед Мороз был обнаружен мною на кухне, в компании родителей.
– Дядя Леша, а подарок? – робко сказала ему я.
– Какой еще подарок? – искренне удивился он.
– Ну, детям подарок надо… Я же Снегурочка!
– А-а-а, – протянул дядя Леша.
С явной неохотцей он встал со стула и, пожав руку родителям, направился в прихожую.
– Вот вам, дети, ваш подарок, а мы со Снегурочкой поедем дальше, – еще раз пробасил он и, взяв меня за руку, удалился.
Визиты во вторую, четвертую и седьмую квартиры абсолютно не отличались друг от друга, разве что дядя Леша заметно веселел и все чаще промахивался со стартовыми пинками.
– Знаешь что, Кать, а давай подарки ты дарить будешь? – окончательно обнаглев, предложил он мне перед дверью восьмого жилища. – У тебя это получится куда лучше.
– Давайте, – пробурчала я. К тому моменту мне стало окончательно понятно, почему никто не хочет быть Снегурочкой и где именно тетя Зина обзавелась животом.
Следующие десять квартир превратились для меня в кошмар. Как только двери раскрывались, Дедушка Мороз стремительно исчезал внутри, оставив меня на растерзание киндерам, и покидал квартиру только после того, как я появлялась на кухне и трясла списком адресов перед его носом.
Дальше было еще хуже.
Ближе к третьей части списка в дяде Леше проснулся-таки актер, певец и танцор одновременно. А как раз когда список перевалил за середину, старший техник окончательно погрузился в философию праздника. Глумливая тварь, нелепо скачущая в красном пальте и бурчащая себе под нос Баркова, менее всего напоминала Деда Мороза, но в общем бедламе этого никто не замечал. Разве что очумевшие дети испуганно впечатывались в стены и про подарки забывали напрочь.
– Дядь Леш, давайте пойдем, – робко уговаривала его я. – Уже вечер скоро.
– Какой я тебе дядя, я Дед Мороз! – безумно хохотал он и продолжал скакать дальше.
Впрочем, буйствовал дедуська недолго и еще через три квартиры упал на пол, раздолбав посохом хозяйское зеркало.
