Сознание Киры действительно опустело. По крайней мере, когда пришла кассирша, она была абсолютно спокойна, и не стала задавать никаких провокационных вопросов с претензией или упреком, чем, судя по всему, безгранично расположила к себе грузную черную кассиршу. Вдруг, с ужасом поняв, что паспорт остался в гостинице, Кира стала объяснять ей ситуацию, на что кассирша, с трудом вспоминая русские слова, прокудахтала:
– Если помните данные, говорите. «Оказывается, везде есть свои плюсы – билеты продают редко, но зато всем, – думала Кира, диктуя паспортные данные. – Сегодня, безусловно, мой день. Впрочем, еще не вечер».
Вечер тоже оказался ее. Она договорилась с шофером, который повезет ее в аэропорт, поужинала с Давидом и Фаиной, потанцевала со старыми московскими друзьями, праздновавшими свою «отходную», а потом полночи разговаривала по телефону с Кириллом, пересказывая ему в подробностях и не по одному разу события прошедшего дня. Похоже, он несколько раз засыпал под звуки ее возбужденного бормотания, но виду не подал и застукан не был.
– Хорошо, Кирок, я все понял, – наконец подытожил он. – Послезавтра я тебя встречаю. В шесть. В Шереметьево.
Она принялась было рассказывать ему, как ее узнать и в чем она будет одета, но в ответ услышала:
– Мы еще не раз созвонимся, и ты мне все объяснишь. Спокойной ночи.
Видимо, желание спать перебило все остальные. Впрочем, для трех часов ночи это было вполне естественно.
– Спокойной ночи! – сказала Кира и тут же уснула.
На следующий день Кира совершила, как говорят горнолыжники, свой заключительный спуск и провела свой заключительный день (слово «последний» в горах не приветствуется по понятным причинам) в хлопотах и в предвкушении новой встречи. Некоторое возбуждение охватило Киру за заключительным ужином с Давидом. Она не сказала ему, что улетает, и сейчас почувствовала угрызения совести. Вдруг они с Кириллом ошиблись в своих умозаключениях, и Давид питает к ней, как и раньше, нежные и чистые чувства, главное чистые.
«Как бы то ни было, – подумала она, – завтра я с ним попрощаюсь и скажу, что в этой суматохе просто забыла предупредить об отъезде, ну, и напрягать не хотела с билетом, а то вот один напрягся… Впрочем нет, последнее говорить не стоит».
Говорить вообще ничего не пришлось. Когда она обратилась в регистратуру за паспортом, его долго искали, но так и не нашли. Администратор распластался по стойке в извинениях и самобичеваниях.
