— Приодеть бы тебя, а то менты враз прицепятся.
— Ты не переживай, Вовчик. Деньги имеются, — Натан чувствовал, что этому человеку можно доверять. Он открыл сумку.
— Нифига себе! — присвистнул Вовчик. — Грабанул кого? Ладно, не моё дело. Но бегать с такими деньгами по Питеру, резону никакого. Поехали ко мне.
Они поймали такси. Натан никогда не бывал в Ленинграде, потому не мог определить, куда они едут, но Вовчик его просветил:
— Погоняло у меня Купец, и живу я в Купчино.
Для Натана Купчино — все равно что Гавайи, пустой звук, да и кличка Купец не вязалась с обликом Вовчика. Купец должен быть толстый, с золотыми часами на пузе, с окладистой бородой…Он сказал об этом новому приятелю. Вовчик рассмеялся:
— Ничего, все ещё впереди. И пузо будет, и часы золотые…Будем живы, да на воле…
Квартира, куда привёл Вовчик Натана, была небольшая, однокомнатная, чистенькая… В комнате стояли два дивана, стол, сервант и старенький черно-белый телевизор.
— Небогато живёшь, — заметил Натан.
— Мне богато жить закон не позволяет. Я ж вор! Пошли на кухню, выпьем, побазарим…
Натан все ещё сомневался, стоит ли посвящать Вовчика во все перипетии своей жизни, но, немного поразмыслив, решил, что без помощника в чужом городе ему не обойтись. Он рассказал о Якове Моисеевиче, о жене, только про Птенца умолчал. Зачем «грузить» человека ненужными сведениями. Вовчик слушал молча, не перебивая, постукивал пальцами по столешнице. Потом долго думал.
— Да, Толян, интересный базар гонишь, — наконец сказал он. — Слышал я про этого Якова Моисеевича. Его фамилия Блумберг. Погоняло — Алмазный. Крутой мужик был. Так говоришь, общак пропал? И все его ищут, а найти никто не может? А эти башли, — Вовчик кивнул на сумку, — не из общака ли?
— Нет. Это мои. Все-таки я его зять.
— Это ещё выяснить надо. Я тебе верю, а вот поверят ли другие… Алмазный — это фигура! Глыба! Короче, кое-что нужно проверить. Поживёшь пока здесь. Не боись, корешок, все будет нормалёк.
Всю следующую неделю Натан провалялся на диване, тупо уставившись в телевизор. На экране постоянно мелькал Горбачёв со своей Раисой, дебаты в Государственной думе сменялись демонстрациями, артисты, в последнее время толпой повалившие на эстраду, больше походили на дебилов, только что выпущенных из психушки, чем на нормальных людей… Купец все время где-то пропадал, а когда появлялся дома, куда-то звонил, что-то выяснял, с каждым днём все больше мрачнел, но Натана не посвящал ни во что. Натан уже подумывал, не «сдёрнуть» ли ему от своего гостеприимного хозяина, но быстро отбросил эту мысль. В Питере ему негде спрятаться, ни друзей, ни знакомых, его мгновенно вычислят. Собственно, чего ему бояться? Он сказал правду, а про Птенца все равно никто ничего не знает. А значит, и копать никто не будет.
