— Вот что, Толя, поговорить я с тобой хочу. Парень ты неглупый, хоть и себе на уме. Я до сих пор в тебе не разобрался. Но речь сейчас не об этом. Я задницей чую: недолго мне на свободе гулять. Но, видишь ли, я уже не молод, вряд ли из тюрьмы выйду. Можно было бы скрыться, лечь на дно, уехать за границу…Но я хорошо известен в определённых кругах, все равно найдут. Поэтому я хочу передать тебе кое-какие дела, связи…Тебя никто не знает, а те, кто знает, считают за придурка. Я-то уверен, что это не так, но переубеждать никого не собираюсь. И тебе не советую.
— Яков Моисеевич, вы думаете, я справлюсь? Никогда не чувствовал в себе таланта к такому рода бизнесу.
— У меня нет наследников. Только жена и дочь. И ты! Я больше никому не верю. Друзья? Друзья для того и существуют, чтобы продавать и предавать. Причём, чаще всего, по мелочи. В бизнесе друзей не существует, запомни это. С врагами проще, всегда знаешь, что от них ждать. И запомни ещё одно: не верь, не бойся, не проси. И то, что нельзя взять за деньги, можно за большие деньги. Или силой. Есть в тебе искра божья, я вижу. Иначе бы не позволил Ленке за тебя замуж выйти. К ней многие сватались, на мой капитал надеялись. Но хрен им всем, фиг что они получат! Но если ты не позаботишься о моей жене и дочери, я тебя из тюрьмы достану. Или с того света. Учти!
И в ту же ночь вылетел Яков Моисеевич из окна. Вылетел как птица, да приземлился неудачно. Сломал позвоночник, парализовало его полностью. Но властей это не остановило. Хоть и не осудили Якова Моисеевича, но семью почистили основательно. Пришлось Натану с женой покинуть квартиру в центре, теперь в ней жил новый начальник милиции, и перебраться в двухкомнатную хрущевку в пригороде. Правда, и там они долго не задержались. Через несколько месяцев умерла свекровь, Ольга Михайловна. Не смогла привыкнуть к нищете. А Елена ударилась в загулы, начала путаться с заезжей кавказской публикой… Жизнь понеслась под откос. Несколько раз Натан заставал в квартире каких-то уродов, которые трахали его пьяную жену. Он не лез в драку. Сам себя боялся. Боялся, что прибьёт кого-нибудь, и, в первую очередь, эту шалаву, жену. Но однажды именно так и случилось. В ту ночь Натан вернулся поздно, в третьем часу. Сначала разгружал вагоны, потом выпил с приятелями — грузчиками, и, идя домой, надеялся, что непрошеные гости уже разошлись. Долго не мог открыть дверь, что-то подпирало её изнутри. Разозлившись, он врезал ногой по хлипкой двери и увидел, что в коридоре развалился голый мужик. Тот был настолько пьян, что даже не шелохнулся, когда на него свалилась выбитая дверь. Натан почувствовал нарастающую ярость, которая тисками сжимала виски. В мозгу что— то щёлкнуло, и наступила темнота. Он не помнил, что произошло дальше. Только когда пришёл в себя, увидел, что сидит на полу в спальне, а на кровати лежат два зарезанных тела: жены и какого-то мудака. Ни сожаления, ни страха Натан не испытывал. Скорее наоборот. Облегчение, избавление и полную ясность перед будущим. Он вытащил нож из тела Елены и вышел в коридор. Мужик лежал в той же позе, только из виска медленно вытекала кровь. Он был мёртв. Очевидно, Натан хорошенько приложился к его голове ногой. Он вложил в руку мертвеца нож. Огляделся. Подумал: не собрать ли вещи, не махнуть ли на все четыре стороны? Покачал головой. Нет, это не выход. Натан опрокинул несколько стульев, перевернул стол, разбил пару бутылок, сбросил на пол телевизор…И позвонил в милицию.
