– Вы делали это бессознательно?
– Нет. Скорее инстинктивно. И меня не покидала уверенность, что все это правильно. Даже сейчас, вспоминая об этом, я в этом убежден. Да. Все, что я делал, было правильно. Вот, собственно, и конец моей истерии. Больше мне нечего сказать.
– Разве вы туда не вернулись?
– Нет. Я никогда не вернусь.
– Почему?
– Я не хочу возвращаться, – сказал Васин. – Вы будете возражать. Но мы получаем планеты не даром. Мы платим за все.
– Чем платим? – спросил Замойский.
Васин смотрел на деревья. Мы платим за эти леса. Платим за каждую ветку, за каждый лист.
Его взгляд переместился на небо. За это тоже, думал он. Мы платим за небо, за его синеву. За чистоту его облаков. Платим за воздух, которым дышим.
Васин увидел свою руку на столе рядом с чашкой из-под кофе. Пальцы дрожали. И за это, подумал он.
Он сказал:
– Мы платим своей свободой. Не знаю, что внутри Черного Шара заставляет меня делать то, чего я не хочу, и вдобавок чувствовать, что я поступаю правильно. Все равно. С меня довольно. Никакая сила меня не заставит. Никто, вы понимаете?..
– Почему вы нервничаете? Пока я ни о чем не прошу.
– Я ничего не предлагаю, – сказал Васин. – Я никогда не сяду на эту планету, будь она проклята. Конечно, когда-нибудь я слетаю туда. Просто чтобы издали взглянуть, как дела. Но, уверяю вас, это произойдет не скоро. Отнюдь не в будущем году и даже не через месяц. И ни в коем случае не завтра…
– Может, сегодня? – предложил Замойский. – Какая разница, раз вы все равно собираетесь?
Через два часа они разговаривали с диспетчером.
Жизнь возвращалась постепенно. Рубка вращалась. Когда она остановилась. Васин повернул голову.
Замойский лежал не двигаясь. Васин отстегнулся и включил гравиционер. Замойский открыл глаза.
– Неужели… всегда… так?..
Васин поднял шторки. В иллюминаторе, ослабленное фильтром, висело крупное солнце. Из анализатора ползла лента.
– Видите цифры? Экспресс-информация: класс звезды, параметры планет… Наша вторая. Смотрите сюда.
Стеклянный прямоугольник почернел, наполнился звездами.
– Учтите: черная планета не отражает, – предупредил Васин. – В лучшем случае вы увидите темное пятно на фоне звезд.
Экран ожил. Звезды плыли в черноте неба. Потом в экран въехал белый полумесяц и остановился.
– Это и есть черная планета? Я думал о них по-другому.
Серп увеличился, заполнил экран. Васин смотрел на него, не веря глазам. В экране осталось сплошное серое поле.
– Облака, – сказал Васин.
