– Сталь пошла! Авария… Зови обер-мастера!
Женя опрометью бросился в лабораторию, рванул жестяную дверь и, столкнувшись с Елкиным на пороге, скороговоркой выпалил:
– Авария! Сталь пошла из печи – все заливает…
– Чего, чего? – Елкин, не дослушав Женю, отстранил его рукой и побежал к печам.
Их встретил оглушительным хохотом Жора, он, так же как и давеча, забавно вытанцовывал, взявшись за живот.
– Сукин ты сын! – обругал его Елкин. – Чего ты ржешь, как кобыляка! Иль позабыл, как сам-то плечом мульду ворочал?
– Кто через это не пройдет, тот не сталевар, – ответил Жора сквозь смех.
– Ты, Старостин, брось озоровать. И парня гонять нечего. Понял? – Елкин погрозил Старостину и, обернувшись к Жене, сказал: – Это не сталь, а шлак, накипь… Понял?
Женя кивнул головой и сердито посмотрел на Жору. Ах, как ему хотелось бы сейчас намять бока своему обидчику!
Подошедший Венюков длинным стержнем сдвинул стальной лист, прикрывавший сточное окно, и расплавленная масса потекла, оставляя на остывающей поверхности маленькие острые язычки пламени, похожие на синие лепестки лилии.
Ободренный заступничеством обер-мастера, Женя остаток дня работал бдительно, готовый в любую минуту встретить подвох со стороны неугомонного Старостина. И все-таки он снова попал впросак.
Перед самой сменой Венюков ушел выбивать сточное окно и готовить сталь к спуску. Старостин зорко следил за кипящей сталью и, вдруг кивнув на завалочную машину, стоявшую возле второй печи, крикнул:
– Бутягин, убери мульду!
– А что это такое? – спросил Женя.
– Ковш завалочной машины, видишь – у самой заслонки, мешает.
Рабочий, управлявший завалочной машиной, куда-то ушел. И Жене ничего не оставалось делать, как выполнить распоряжение. Он подошел к ковшу и плечом хотел подвинуть пятитонную махину. Разумеется, мульда не подалась.
– Поднажми! – крикнул ему насмешливо Жора.
Чугунный ковш еще не успел как следует остыть и больно обжег Жене щеку. Он отошел от мульды с пылающим от огня и гнева лицом.
– И чему вас только в школе учили! – с этими словами Жора полез в кабину завалочной машины, потянул рукоять, и ковш плавно откатился назад. – Видишь, как надо! А ты целоваться полез с ковшом, – иронически изрек он, подходя к Жене.
– А вы… просто негодяй! – крикнул Женя с дрожью в голосе.
– Ишь ты! А он огрызаться умеет. С характером, – сказал Жора стоявшим поодаль подручным. – А я-то думал, что он все еще школьник.
– В другом месте я бы вам показал… – Женя исподлобья смерил глазами Старостина.
