– Чего тут тянуть? – отозвался Сергованцев. – И грузчики, и трелевщики, и те, которые на раскряжевке, – все за. Смотреть будут, следить друг за другом в работе. Копейка всех воедино свяжет. Небось и вальщики не станут баловать.
– Еще бы наладить сплошную рубку – и жить можно, – сказал я.
Тут Анисимов мне подмигнул хитровато.
– Я, – говорит, – посылал одного паренька в Тамбовку. Это село на реке, в сотне километров от нас. Там кержаки живут. Так они согласны плоты вязать. И лоцмана у них есть.
Я аж подпрыгнул на бревне и по коленке его хлопнул.
– Да ты чего ж, – говорю, – молчишь, медведь снулый? Все! Завтра же собираем собрание. Объединим вас в одну бригаду, комплексную. И заработки будут едины. И дело пойдет по-другому.
Наутро уже весь поселок гудел. И вот вызывает меня Редькин и говорит спокойным, насмешливым голоском.
– Слушай, новатор, а ты знаешь, что в четвертом квартале не опытами занимаются, а план выполняют?
А я ему:
– Не знал, что в году есть специальные месяцы для опытов.
Но Редькин пропустил мою шпильку мимо ушей и все так же спокойно изрек:
– Мы должны дать двенадцать тысяч кубов. А третью часть – твоя мАстерская точка. Понял?
– Ну?
– Вот тебе и ну. На этой сплошной рубке ты дашь четыре тысячи кубов?
– Дам!
– Смелый, – Редькин усмехнулся. – Вы все-таки подумайте, что вас ожидает, если завалите план.
– А я уж подумал.
– Ну, вы человек взрослый, – он снова чуть заметно усмехнулся. – Ваше дело – ваш ответ.
Я понимал, что несдобровать мне, если план не выполню, но и отступить я не мог.
В это время Ефименко подставил мне первую подножку. И ведь как ловко, подлец, использовал Варю!
Помню, решили мы вечером собрание провести, чтобы выбрать бригадира, одного вместо двух, и чтоб плотников выделить на строительство общежитии. Пойду-ка я, думаю, пораньше, с ребятами потолкую. Стемнелось уже, когда я подходил к бараку грузчиков. Вдруг слышу в стороне, в кустах, приглушенный говор. Один голос был Барин, второй тоже вроде бы знакомый, мужской. Варя, видимо, старалась уйти и упрашивала все; мужчина не пускал и приговаривал: «Подумаешь, какая недотрога!» Я уж было пошел своей дорогой, как вдруг Варя зло сказала: «Пусти, хам, кричать буду!» – «А я рот зажму – не крикнешь», – ответил мужчина. Послышалась возня, Варя коротко крикнула. И я бросился на помощь. В потемках я схватил кого-то за шиворот и рванул так, что пиджак затрещал на нем. Он отлетел от Вари и упал на спину навзничь. И тут я узнал его – это был крановщик Елкин.
