- Вроде цветка. Вообще это лекарственное растение. А что, вам в садике не рассказывали?
Марина была убеждена - все люди прежде, чем стать взрослыми, ходили не только в школу, но и в детский сад. Во всяким случае, таких, что росли дома, ей еще не попадалось.
И тут выяснилось, что Адик-Адлер - как раз домашний ребенок.
- У меня была какая-то болезнь, что-то с нервами, и ко мне приходили воспитатели. Я даже во двор почти не выходил, - признался Адик-Адлер. - И в школе учился экстерном.
- Все десять лет?
- Почему десять лет?
- Столько учатся в школе. Или теперь - одиннадцать?
- Я не знаю, я ведь очень рано начал учиться. Ко мне приглашали учителей, тренеров, а Семен Ильич вообще жил у нас в доме. Он со мной каждый день занимался.
Спрашивать, что за болезнь такая, было нетактично, парень выглядел вполне здоровым. Вот разве что румянец. Марина слыхала, что у туберкулезных больных - самый красивый румянец. Но, помилуйте, какой туберкулез? Парень холеный, как голливудская звезда! Родители, или кто там с ним живет, пылинки с него сдувают. У него маникюр и, возможно, педикюр.
- Тебе теперь восемнадцать? - вдруг спросила Марина.
Адька-Адлер ответил не сразу.
- Ну… да. А это имеет значение?
- Не знаю. Просто занять такую должность в Росинвестбанке в восемнадцать лет, даже с феноменальными способностями…
- Никакие не феноменальные. Я читал - бывают дети, которые в двенадцать лет в голове шестизначные цифры перемножают, и вообще…
- А ты можешь - шестизначные?
- Зачем? Для этого калькулятор есть. Я - системщик. Послушай, Мариш, тот мужчина, с которым ты в ресторане была, - он кто?
- Ничего серьезного, - быстро сказала Марина. И действительно поняла, что Вишняков для нее - ничего серьезного, двести баксов за эскизы, а роспись пусть ему делает кто-нибудь другой!
- Нет, я не про это, - Адька-Адлер усмехнулся. - Кто он в социуме?
- Деловар. И даже очень неглупый деловар. У него несколько фирм, он член совета директоров "Ассуэра", ему, кстати, и этот ресторан принадлежит, только записан на жену.
- Борис Вишняков? - уточнил Адька-Адлер. - Дай мне его телефон, пожалуйста.
- Нет проблем. Вот его визитка.
Взяв картонный прямоугольничек, Алька-Адлер поднес к губам женскую руку и поцеловал. Марина ждала других поцелуев, но он задумался.
- Извини, - сказал он вдруг растерянно, - не могу, не получается… Я столько хотел тебе сказать - и будто мне кто запретил! Я не умею!
- Что - не умеешь?
- Говорить это. Понимаешь? Я не умею! Мне нельзя!
